У каждого человека могут быть ошибки и заблуждения.

Но есть и другой Пришвин. И трудно усомниться в том, что здесь он - настоящий.

Меня, помню, до глубины души тронуло описание Пришвиным того, как сбрасывали и разбивали колокола после революции в Троице-Сергиевой Лавре, опубликованное в энциклопедии "Русская православная церковь. XX век". В это время он жил в Сергиевом Посаде и каждый день фиксировал в дневнике и снимал на фотопленку все, что происходило в лавре.

Больше всего поразила меня реакция рабочего, описанная Пришвиным. Стало так горько за весь наш русский народ, обманутый, одурманенный революционерами...

"Рабочие сказали, что решено оставить на колокольнях 1000 пудов.
– Лебедь останется? – Не знаем, – сказали: остается 1000 пудов.
– А Никольский?
Ничего не ответили рабочие, в сознании их и других разрушителей имя тонуло в пудах.
– Православный? – спросил я.
– Православный, – ответил он.
– Не тяжело было в первый раз разбивать колокол?
– Нет, – ответил он, – я же за старшими шел и делал, как они, а потом само пошло".

Вот текст воспоминаний Пришвина в том виде, как он опубликован в энциклопедии "Русская Православная церковь. XX век", и каким мне запомнился.

Когда били колокола...

А вот ссылка на полный текст дневников Пришвина того времени. Когда били колокола. Из дневников М.М. Пришвина 1926-1932 г.г.

Приведу оттуда только одну цитату:

23 ноября 1926 г.

Учитель, посетивший Троицкую лавру с экскурсией, сказал при виде «Троицы» Рублева ученикам: «Все говорят, что на этой иконе удивительно сохранились краски, но краски на папиросных коробочках по маслу гораздо ярче».

Толпа каких-то уродливых людей окружила мощи преп. Сергия, молча разглядывая кости под стеклом, наконец один сказал:
– Нетленные!
И все загоготали.

С каким бы наслаждением в это время я провёл тоненькую черную машинную ниточку и потихонечку дернул, чтобы череп хоть чуть-чуть шевельнулся. Вот бы посмотреть, как мчатся в безумии обезьяны. Я бы не стал их обманывать, чтобы собирать с них медные копейки, как делал монах, и увозить на каждую службу из церкви на украшение обители. Я бы только их попугал, чтобы они, подходя к недоступному им и непостижимому, имели страх…

А вот еще одна очень интересная ссылка. Тут и о Пришвине, и о музее и о веке сем...

Когда били колокола... (Комментерий в свете веры)

Ольга,спасибо за то,что показываете Пришвина с другой стороны.И это хорошо. Но я немного не о том спрашиваю-а именно "стоит ли давать объявление такого рода в церковной лавке". Видите ли,в каждом человеке можно найти и хорошие стороны,и плохие. Вот например многие выступали(да и продплжают выступать)за канонизацию Грозного,Распутина. Есть иконы Сталина и Гитлера Одному это покажется дико,другой улыбнётся,а третий поверит. Просто всему,на мой взгляд,должно быть своё место. Для кого - то это нормально,а для кого - то это соблазн. Вы же не пишете анотацию к объявлению и не даёте ссылки,где эту информацию можно проверить. Да даже и если она будет,то какой-нибудь "умник" может найти противоположную информацию,и сказать "вот посмотрите на них,вот куда они ездят". Я никого не обличаю,просто хочется сказать,что ко всему нужно подходить взвешенно. Можно поставить пятно на Церковь,а потом долго его оттирать. "А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской." (Мф 18:6) Естественно,я что-то утриую,но всё-таки,как мне кажется это не лишено здравого смысла

Доброго времени суток!

Вполне согласен с батюшкой Олегом, что нужны не только паломнические поездки, но и экскурсии. Однако надо различать эти две вещи - жаль что у нас в храме не всегда даже работники различают. Поездка по местам Пришвина подается как паломническая поездка (совместно с посещением храмов), и это меня очень удивило, когда я обратился в лавку

Надо ездить! Надо ездить!

А если серьезно, то паломничество по местами Пришвина это сильно. Я в детстве с удовольствием читал его рассказы, однако причем тут паломничество? Все-таки паломничество это не просто экскурсия, и у нее совсем другие цели и задачи. Так что поддерживаю отца Олега, все должно быть - только надо не путать и не смешивать две разные вещи.

Цитата
Мари пишет: были в храме,где у священника есть более 600 мощей.

Это как ? Он их с собой носит?

Дорогой Agricila! Спасибо за замечания.

Безусловно, со словами нужно обращаться аккуратно, ибо неправильно употребленное слово искажает смысл фразы, меняет мысль, а порой просто создает комические ситуации. Но иногда от избытка чувств мы можем неточно выразиться, а смысл остается ясным. Я думаю, именно так и произошло в данном случае.

Поездка действительно была очень интересной. Мари подробно мне о ней рассказала, и я поняла, что мне очень хотелось бы побывать в этом месте. В одном из храмов действительно хранится около 600 частиц святых мощией, выставленных для поклонения. Каждый православный христианин, посетив это место, может приложиться к ним и испросить святых молитв угодников Божиих.

Жена Пришвина, Валерия Дмитриевна, конечно, не крестила матушку Варвару, а была ее крестной. Но в оговорке Мари есть и доля правды: Валерия Дмитриевна не просто крестила еще юную тогда Варвару, а именно привела ее к Богу, ко крещению.

У нас есть удивительные фотографии из поездки, которая состоялась солнечным морозным зимним днем и есть 3 удивительные книги:

Валерия Пришвина: "Невидимый град" - о первой любви. Эту книгу попросил написать свою жену сам Пришвин. Дело в том, что когда писатель встретил Валерию Дмитриевну, ему было 67, но он прожил с ней 14 счастливых лет своей жизни. Это была удивительная любовь. Но, по признанию самого Пришвина, раскрыл эту женщину не он. Еще в молодости она любила одного человека, ставшего впоследствии монахом. Эта книга, в которой 550 страниц, - о ее первом небесном избраннике Олеге, через несколько лет ставшем иеромонахом Оносимом и впоследствии расстрелянном вместе с другими кавказскими пустынниками.

Вторая книга назвается "Мы с тобой". Она написана Михаилом Михайловичем и Валерией Дмитриевной Пришвиными и имеет подзаголовок "Дневник любви".

А третья книга - маленькое чудо, карманного формата, с любовью оформленная и изданная.
Называется она "Почти каждая любовь начинается раем".

Действительно, мы знаем Пришвина как певца природы, но немногие знают, что писать он стал после того, как в Германии на него, тогда юного студента Лепцигского университета, обрушилась любовь к Варваре Петровне Измалковой. Отношения с Варей начались стремительно, страстно и... также быстро оборвались. Но пламя неосуществленной любви зажгло его как писателя, и он пронес его через всю свою жизнь до того часа, когда в 67 лет произошла у него встреча с женщиной, о которой он мог сказать: "Это Она!. Та, которую я долго ждал!"

Книга полна удивительно глубоких и необычных для нас наблюдений о любви во всем мире. Вот лишь одно из них:

"Есть такой особенный страх близости к человеку, основанный на всеобщем опыте в том, что каждый таит в себе какой-нибудь личный грех и всеми силами старается укрыть его от построннего глаза красивой завесой. Встречая незнакомого, мы тоже показываемся ему с хорошей стороны, и так мало-помалу создается общество укрывателей личных грехов от постороннего глаза. Тут есть наивные, верящие в реальность этой условности между людьми; есть притворщики, умеющие условностью пользоваться, как соусом для вкусного блюда. И есть очень немногие, которые, не удовлетворяясь иллюзией, укрывающей грех, ищут пути к безгрешному сближению, полагая в тайниках души, что есть такой Он или Она, могущие соединиться безгрешно и навсегда жить на земле, как праотцы до грехопадения. По правде говоря, райская история повторяется и до сих пор бесчисленно: почти каждая любовь начинается раем".

А 23 января мы снова собираемся в поездку... к Пастернаку. В Переделкино. И снова прикосновение к миру писателя соединится для участников поездки с посещением святых мест: храма Патриарщего подворья Русской Православной Церкви и источника Казанской Божией Матери.