«Проблемы эволюции человека в информационном обществе»

– Гринченко Сергей Николаевич
главный научный сотрудник Института проблем информатики РАН, д.т.н., профессор
Аннотация. Человек эволюционировал на всём протяжении цивилизационного усложнения человечества анатомически, психически, интеллектуально. Кардинальные вехи в этом, достаточно непрерывном процессе – информационные перевороты, знаменующие собой начала формирования новых информационных технологий (сигнальных поз, мимики/жестов, языка/речи, письменности, книгопечатания, компьютеризации, сетевизации, «нановизации» и т.д.), периоды между которыми укорачиваются по простому математическому закону. Из чего следует зависимость личностно-производственно-социальной эволюции человечества от фундаментальных законов Мироздания.
Ключевые слова: информационные технологии, самоуправляющаяся система человечества, информатико-кибернетическая модель, ряд Фибоначчи, археологическая эпоха, ускорение исторического процесса, системный кризис человечества.
1. Информационное общество, развиваясь на всём протяжении цивилизационного усложнения человечества, в наши дни достигло того момента, когда именно информационный аспект этого процесса стал более чем очевиден: он наблюдается в самых различных областях знания и человеческой деятельности, а во многих и превалирует.
2. На базе созданной в Институте проблем информатики РАН информатико-кибернетической модели системы Человечества (как иерархической самоуправляющейся системы, оптимизирующей своё приспособительное поведение поисковым образом по целевым критериям энергетического характера) оказывается возможным указать последовательность информационных переворотов в эволюционном развитии человечества как целостной системы:
– цефализация позвоночных (с ~428 млн. лет назад);
– сигнальные позы (начиная с ~28,2 млн. лет назад);
– мимика/жесты (с ~1,86 млн. лет назад);
– язык/речь (с ~123 тыс. лет назад);
– письменность (с ~8,1 тыс. лет назад);
– тиражирование текстов (книгопечатание) (с ~1446 года);
– компьютеризация (с ~1946 года);
– сетевизация (с ~1979 года);
– «нановизация» (с ~1981 года) и т.д.
3. Тот факт, что каждый из периодов между этими информационными переворотами короче предыдущего в одинаковое число раз (примерно в 15, точнее, в 15,15426... e раз), т.е. что длительности этих периодов образуют геометрическую прогрессию со знаменателем,  примерно равным одной пятнадцатой – необходимо свидетельствует о зависимости личностно-производственно-социальной эволюции человечества от неких фундаментальных законов Мироздания.
4. В ходе этого цивилизационного развития человек (начиная с его предшественников) существенно меняется как анатомически (что особенно заметно на длительных начальных периодах), так и психически. От него требуется всё более высокий интеллектуальный и образовательный уровень, ибо это совершенно необходимо для реализации процесса дальнейшего структурного усложнения системы человечества11. Таким образом, психико-интеллектуальная эволюция человека также является проявлением фундаментальных законов Мироздания, и человеку приличествует понимать этот факт, и стараться соответствующим образом формировать своё приспособительное поведение в социумах самого различного размера.
5. Кардинальные изменения в идеальной иерархической структуре системы человечества, завершившиеся в начале 1980-х годов, определили эту временную точку как разделяющую всю историю человечества на две части. Первую часть можно рассматривать как этапы роста собственно иерархической системы человечества (постепенного её усложнения за счет возникновения всё новых подсистем с увеличивающимся числом уровней/ярусов) и интерпретировать как фазу «детства/отрочества/юности», вторую часть – как этапы актуализации новых подсистем и коэволюции их с ранее возникшими (и с биосферой Земли) и интерпретировать как фазу «зрелости».
6. Тем самым события, связанные с указанной временной точкой в истории, являются началом беспрецедентного системного кризиса человечества: процесса «притирки» целой группы – исторически взрывообразно! – возникших его подсистем, реализующих компьютеризацию, сетевизацию, «нановизацию» и т.д., к исторически существенно ранее возникшим индустриальной и аграрной подсистемам, а также к биосфере.
7. Наблюдающееся в последние годы – и теоретически предсказанное! – превалирование информационного фактора в приспособительном поведении человека, существующего и активно действующего в условиях системного кризиса человечества, меняет всю ранее сложившуюся структуру и динамику развития общества (в самом широком смысле этого термина, включая его информационный аспект).

Презентация доклада.


Видео

«Взаимодействие миров виртуального и реального»

– Митрофанов Александр Александрович
директор департамента информационных исследований «Лаборатории перспективных разработок»
Аннотация. Что из себя представляет «виртуальный мир»? Как он устроен, как функционирует, как происходит взаимодействие внутри него? Почему мир виртуальный и реальный так тесно связаны? Как виртуальный мир влияет на мир реальный? Где проходит «пограничная» зона и почему она так сильно размыта? Через что осуществляется влияние и почему это влияние так существенно? Почему молодежь (и не только) «уходит в виртуал». Почему именно молодежь так подвержена влиянию виртуала? Что становится основным «фактором вовлечения»? Почему важно исследование этих эффектов на серьезном научном уровне. Почему необходимо духовенству обратить внимание на проблему. Отсутствие регуляторов, сдерживающих факторов и серьезных «игроков» в виртуале привели к тому, что эту нишу заняли секты, мошенники, откровенный криминал. Такое положение ведет к многократному усилению их воздействия на общество. Что будет если продолжать делать вид, что проблемы нет…

Ключевые слова: виртуальный мир, виртуал, виртуальная личность, фактор вовлечения.

1. Что такое виртуальный мир?
Виртуальная реальность — это высокоразвитая форма компьютерного моделирования, которая позволяет человеку погрузиться в искусственный мир. Представляется, что виртуальный мир является творением сознания человека, но этот мир не содержит в себе Бога. Он состоит из текстов, слов, образов, даже смыслов. Обращаясь к этому виртуальному миру, входя в интернет-пространство, человек использует те или иные лингвистические фильтры, вырезая из этого пространства требуемые ему тексты, или внося в это пространство, созданные им новые тексты – сущности виртуального мира. Можно заключить, что, существуя в сознании конкретного человека, виртуальный мир является отражением - зеркалом обобщенного массового сознания сообщества всех пользователей интернета и переотражением через это сознание реального мира, причем уже без божественного присутствия. Это является результатом его конструкции – сетевых алгоритмов, по которым построены программы, формирующие систему доступа человека к пространству виртуального мира.
2. Схема влияния
Являясь отражением, моделью реального мира, построенной по законам математической статистики и кибернетики, виртуальный мир, с одной стороны создает иллюзорное впечатление того, что событие или образ виртуального мира является истинным и имеет своего двойника точно совпадающего с ним в реальном мире. Поскольку граница между отражением реальности и вымышленным образом реальности – виртуальным миром проходит в сознании, 
голове человека, то очень часто человеку очень трудно разделить себя и свой вымышленный виртуальный образ – персонажа соцсети, форума или блога. И бывает даже так, что виртуальная личность вытесняет личность своего создателя, искривленные ценности виртуального мира становятся ценностями человека и начинают определять его мировоззрение и поведение.
3. Эффект молодёжи
Значение киберзависимости настолько велико, что, порою, молодые люди начинают терять связь с реальным миром, с головой окунаясь в мир виртуальный. Отрицательное воздействие проявляется также в возможности самостоятельно создавать в виртуальном мире ту жизнь, которая нравится, те законы, которые можно нарушать и те нормы, которые удобны для пользователя. Более того, большинство молодых людей переносят созданные в виртуальном мире нормы на реальные социальные отношения, тем самым, разрушая сложившиеся нормативные устои общества, которые за последние десятилетия и так сильно деформированы, а их виртуализация приводит к еще большей деформации социального сознания и поведения.
4. Угрозы
Свобода и анонимность интернета, а также отсутствие тех или иных регуляторов, недостаточное количество и слабое техническое исполнение и распространенность миссионерских ресурсов основных религиозных конфессий, направленных не на сообщение новостной информации, а конкретно на противодействие злу в виртуальном мире, приводят к тому, что виртуальное пространство заполняется сектантскими, мошенническими ресурсами, ресурсами языческо-мистического толка, откровенно сатанинской тематики, террористической и криминальной направленности. Результатом такого положения становится то, что в группы террористической направленности вливается больше молодежи, распространяются наркотические вещества, происходит управление криминальными группами, распространение идей экстремизма, сатанизма, порнографии, педофилии, влияя на распространении этих явлений в реальном мире.

Презентация доклада.


Видео.

«Демографический переход: на пороге новой парадигмы развития»

– Кирилл Копейкин, протоиерей, секретарь ученого совета СПбДА, директор Научно-богословского центра междисциплинарных исследований факультета искусств СПбГУ, к.богословия, к.ф.-м.н.


Аннотация. В настоящий момент на протяжении жизни двух-трёх поколений происходит что-то вроде фазового перехода на новый, не типичный для всей прежней истории, режим развития: количественный рост человечества приостанавливается. По всей вероятности, на смену «внешней», «количественной» парадигме развития человечества должна прийти «внутренняя», «качественная». Этот переход отражается в культуре – начинается эпоха постмодерна, которой свойственно ощущение завершенности пути европейской цивилизации предшествующих столетий, распад традиционной системы ценностей. На этом фоне происходит кризис ориентированных на предание религиозных институций, всегда бывших хранителями фундаментальных ценностей, которыми человек жил тысячелетиями.
Ключевые слова: динамика роста населения Земли, демографический переход, информационный обмен, внешний космос, внутренний олам, парадигма развития
Эмпирические данные свидетельствуют о том, что численность человечества на протяжении всего времени своего существования растет по гиперболическому закону. Это было показано в работе фон Фёрстера, Мора и Амиота. Согласно их исследованиям, если бы численность человечества продолжала расти так же, как она росла до 1960 года, то динамика роста населения Земли могла бы быть аппроксимирована следующей простой формулой:
N = C / (Т0 – Т),
где N – численность населения Земли, С — константа, совпадающая по порядку с возрастом Вселенной, Т – время, а Т0 – 2026 год.
Несмотря на кажущуюся простоту этой формулы ее смысл весьма глубок. Прежде всего, рассматривая все человечество в целом, мы исходим из неявного предположения, что оно в каком-то смысле представляет собою некую «сверхцелостность».При этом бытие «коллективного Адама» имеет и космическое измерение – об этом свидетельствует наличие в приведенной выше формуле константы С, имеющей размерность времени и совпадающей по порядку с возрастом Вселенной.
Уже после выхода в свет работы фон Фёрстера, Мора и Амиота реальная динамика роста народонаселения Земли стала всё дальше отходить от гиперболической зависимости. Темпы прироста численности населения резко снизились, и начало формироваться то, что получило наименование глобального демографического перехода. Если на протяжении всей предшествующей истории – от каменного века до настоящего времени – наблюдался гиперболический рост народонаселения, то сегодня – за микроскопическое по историческим масштабам время – происходит изменение закона, действовавшего на протяжении тысячелетий.
С чем же может быть связан такой переход? Известный российский физик С.П. Капица предложил рассматривать найденную фон Фёрстером, Мором и Амиотом гиперболическую закономерность не просто как эмпирическую формулу, но как первый шаг к построению модели. Учет естественных граничных условий (с одной стороны, в начале скорость роста человечества не может быть меньше чем появление хотя бы одного человека за время жизни одного поколения; с другой стороны, по мере приближения к точке демографического перехода максимальный прирост человечества за год не может быть больше численности самого населения) приводит к решению, не уходящему в бесконечность, но стабилизирующемуся на уровне 9–12 миллиардов человек:
N = (C/τ) arcctg ((Т1 – Т) / τ),
где Т1 — параметр, равный 2007 году нашей эры — середине второй фазы глобального демографического перехода, τ – характерное время жизни человека порядка 42 лет.
Поскольку рост человечества зависит исключительно от его численности, а не от каких-либо внешних условий и ресурсных ограничений, то логика диктует искать причину демографического перехода внутри самого человека. Происходящее на рубеже тысячелетий замедление темпов роста населения Земли Капица связывает с радикальным возрастанием интенсивности информационногообмена. По его мнению человек просто не успевает приспосабливаться к стремительно происходящим изменениям.
Согласно С.П. Капице, происходящий сегодня демографический переход – наиболее глубокое изменение в жизни человечества за всю его историю. Демографический переход отражается в культуре – начинается эпоха постмодерна, которой свойственно ощущение завершенности пути европейской цивилизации предшествующих столетий. На этом фоне происходит кризис ориентированных на предание религиозных институций, всегда бывших хранителями фундаментальных ценностей, которыми человек жил тысячелетиями.
Очень схематизируя можно сказать, что до сих пор человек шел преимущественно по пути «внешнего» развития, чреватого цивилизационными кризисами, по пути освоения и преодоления окружающего космос’а. В известном смысле слова, как уже говорилось, это было исполнением божественного повеления расти и множиться и обладать землей. Эпоха географических открытий раздвинула пределы человеческой Ойкумены, покуда Вселенной не оказалась вся земля, затем астрономия отодвинула их на расстояния, исчисляемые уже миллиардами световых лет. Сегодня масштаб «видимой» нами сегодня части Вселенной простирается более чем на 40 порядков: от 10-16 до 1026 м.
К сожалению, такое расширение пространства человеческого мировосприятия произошло за счет его «уплощения»: если для человека средневековья мир имел «вертикальное» духовное измерение, то для человека Нового времени мир оказался ограничен лишь слоем чувственно воспринимаемой телесной реальности. К началу III тысячелетия, когда пространство «внешнего» распространения человеческого («структурного») по(н)имания достигло своего предела – самоотрицающей странности – сама логика познания вынуждает нас обратиться к постижению того олам’а, что, по слову Писания, вложен в сердце человека (см.: Еккл 3:11).
Примечательно, что с точки зрения христианской традиции именно задача соединения внутреннего и внешнего миров с тем, чтобы затем вос-со-единить всю полноту тварного естества с Богом, дана человеку – ведь человек и был сотворен как посредник между двумя мирами: сотворенный «из праха земного», он оживотворен божественным «дыханием жизни» (Быт 2:7).
Разумеется, утверждать, что все предшествующее развитие было преимущественно количественным, было бы чрезмерным упрощением. Правильнее было бы сказать, что раньше изгнанный из рая и облаченный в кожаные ризы человек был вынужден, прежде всего, бороться за свое телесное выживание, и именно на это с необходимостью направлялись основные усилия общества. Сейчас, человек стал более независим от своего «телесного попечения», а потому появляется надежда на то, что человек сможет реализовать свое высшее призвание - стремиться к Богу, к личному со-общению с Ним. По всей вероятности, на смену «внешней», «количественной» парадигме развития человечества должна прийти «внутренняя», «качественная». И быть может то, что происходит сегодня, правильнее было бы называть не «концом истории», а концом пред-истории: настоящая – сверхновая, по настоящему Большая –история чело-ве(ка)(честв)а –только еще начинается.


Презентация доклада.


Видео.

«Антропологические вызовы современных информационно-коммуникативных практик»

– Клягин Сергей Вячеславович
заведующий кафедрой теории и практики общественных связей факультета истории, политологии и права РГГУ, д.филос.н., профессор


Аннотация. Под воздействием социальной коммуникации складываются различные типы социума. С учетом определенных аналитических параметров в зависимости от роли коммуникативных практик в жизни человека и общества может быть выделена последовательность основных типов социума. В рамках этих типов меняются положение человека в обществе, открытость или закрытость человека высшим ценностями и смыслам культуры.


Ключевые слова: социальная коммуникация, человек, конструкционизм.


В настоящее время актуальна тема влияния социальных коммуникаций на жизнь человека и общества. Это влияние отчетливо проявляется именно в современном социуме, который создается распространением и использованием социальных коммуникаций как особого типа информационно-смысловых взаимодействий.
Поэтому целью рассмотрения должно стать определение возможных последствий воздействия коммуникативных практик современного социума на положение человека и возможности его мировоззренческого самоопределения. 
Основная проблема в достижении поставленной цели состоит в недостатке обобщающих идей об антропологических контекстах современных социальных коммуникаций. 
Решение показанной проблемы строится на представлениях о том, как строится «ткань» социальной реальности под воздействием коммуникаций и как при этом изменяется природа человека. Важно учитывать возможность «сильной» трактовки роли коммуникации в обществе. Это означает признание того, что практики коммуникации, способы их осознания и реализации в социуме формируют тот или иной тип социальности, определяют условия ее построения, конституирования и динамики.
Современные интерпретации темы человека в информационном обществе, трактовки связи коммуникации и способов конституирования социальной реальности отличаются большим разнообразием. 
Обзор работ в области социально-гуманитарного познания и теории социальных коммуникаций позволяет сделать вывод о том, что в современной социологии преобладает конструктивисткая парадигма к трактовкам социальности.
Для характеристики различных способов конституирования социальности, которое происходит под воздействием информационно-коммуникативных практик, может быть предложен ряд конкретных аналитических параметров. А в их содержании выделяются два основных вектора.
Во-первых (социокультурная «горизонталь»), зависимость социально-антропологической динамики от общего вектора культурно-исторических изменений в европейской культуре. 
Во-вторых (метафизическая «вертикаль»), вектор динамики задаваемый типом универсалий и ценностей, базовых для того или иного исторического периода (например, выделение идеанациональной, чувственной и идеалистической эпох в общей социокультурной динамике).
Объединение аналитических параметров с возможными векторами динамики способов конституирования социальности позволяет предложения несколько типов построения социальности и, соответственно, трактовки природы человека.
Тип «Эйдос» преимущественно характеризует традиционные общества. Здесь проявляется социальность, которая имеет сакральную легитимацию. Дискурсы социальности (собственность, власть, этика) в таком типе социума носят символический, по сути, и канонический, по способу использования, характер. Человек полностью погружен в социум, посильно участвует в преодолении профанной повседневности в направлении возможного приобщения к подлинной, высшей реальности. Указанный тип социальности был широко распространен в эпоху античности, в средние века. 

Тип «Теория» характеризует рациональным образом организованные общества классического образца (например, европейская культура Нового времени). Социальность в этих обществах конституируется целерациональной деятельностью социальных акторов. Социальность удостоверяется не только религиозной санкцией, но и светским формами культуры (наука, здравый практический смысл, право, общественная нравственность). Активная, деятельностная позиция человека находит выражение в признании возможности рационального преобразования общества и достижения в этом направлении прогресса.
Тип «Картина мира» соответствует преимущественно техногенной цивилизации и развивающимся в ее рамках индустриальным обществам. Дискурсы социальности при сохранении ведущей роли их логико-теоретических разновидностей постепенно дегуманизируются. Мир, реализуемый как картина мира, превращается в технологический «постав» (М. Хайдеггер), нечто изначально противопоставленное человеку и его «нетехничности». 
Приобщение к такого рода социальности зачастую происходит за счет компромисса человека со своей подлинностью, его явным и неявным слиянием с «матрицами» продвинутых на глобальный уровень «мегамашин» реальности (Л. Мэмфорд). Среди таких машин одной из наиболее масштабных является социокультурный комплекс потребительского общества (Ж. Бодрийар).
Тип «Миф» в конституировании социальности, сопровождая всю социокультурную динамику, акцентированно проявляется на крайних «полюсах» ее вектора. Мифогенными являются истоки социальности. И миф как средство удостоверения реальности обнаруживается в парадоксальной архаизации общества, которое строится на основе новейших информационно-коммуникативных практик. В обоих случаях уровень сложности реальности значительно превосходит познавательные и адаптационные возможности человека. «Обвал» коммуникаций, который обрушивается на социальных акторов приводит к тому, что происходит «экономия» средств легитимации социальности. Ее дискурсы «замыкаются» рамками стереотипов, которые очерчиваются преимущественно нетеоретическими наррациями (дискурсы успеха, престижного потребления), на смену артикулированной ответственности поступка приходят поведенческие коллажи, игра мифологем массовости. Мифогенная социальность удостоверяется прежде личностными смыслами человека, их как бы понятностью и 
доступностью. В мифе не столько обосновывается и выстраивается, сколько оправдывается функциональное «включение» человека в социум, в свою очередь ограниченный кругом повседневности и лишенный органической связи с высшими ценностями и смыслами культуры. 
Важно отметить, что в динамике типов социальности изменяется расположение феномена человеческого относительно конкретных обстоятельств жизни человека в различных эпохи. 
От использования рефлективности и мускульной силы древнего труженика, к функциональной чувственности и механике ремесла, и далее, от доминирования рассудочного операционализма и эстетизации повседневности к массовому преобладанию внетелесных форм информационно-смысловой регуляции социальной реальности – такова примерная траектория перемещения фронтира встречи (а точнее, Встречи) человека как открытой возможности с недостаточностью своего наличного существования.
Могут быть сделаны некоторые проектные предложения в связи с выдвинутыми суждениями. В ближайшей перспективе на основе широкого междисциплинарного сотрудничества и в рамках согласованной, кооперативной исследовательской программы важно развернуть работу по социально-культурной и мировоззренческой адаптации содержания и смыслов современных информационно-коммуникативных практик применительно к традициями российской культуры, ее конфессиональным основаниям, особенностям русского языка и соответствующего ему мировидения.
Необходимо задумываться над функциями институтов воспроизводства социальности в обществе информации и высоких технологий (например, над функциями системы образования). Эти функции должны одновременно сопровождать динамику способов конституирования социальности в информационном обществе и сдерживать ее негативные тенденции. Выполнять эти функции могли бы как существующие научно-образовательные организации, так и инициативные общественно-профессиональные проекты, ориентированные на корректное раскрытие социально-гуманитарного потенциала информационно-коммуникативных инноваций.

Презентация доклада.


Видео.

«Интернет как вызов эпохи “постава”: прорыв к трансцендентально-онтологическим основаниям сетевой коммуникативности»

– Середкина Елена Владимировна
доцент кафедры философии и права гуманитарного факультета Пермского национального исследовательского политехнического университета, к.филос.н.

Аннотация. Современный мир прорывных технологий и коммуникационных средств связей всё больше приобретает черты «сетевого общества». Сетевое общество представляет собой следующий специфический этап развития информационного общества, где уже не только информация, но и коммуникация становится важной ценностью и системообразующим фактором. Ярким примером конституирования мира по принципу «сетевой матрицы» является еще не до конца освоенное киберпространство интернета. Феномен интернета необходимо рассматривать как ответ на вызов эпохи «постава». В данной работе предпринимается попытка анализа трансцендентально-онтологических оснований сетевой коммуникативности в контексте творческой интерпретации учения позднего Хайдеггера и новейших течений в философии техники и эволюционной эпистемологии. 
Ключевые слова: ИКТ, интернет, эпоха «постава» (Gestell), «общество всеобщей коммуникации», «другое начало», демиургическая онтология, автопоэзис, принцип достраивания бытия, Dasein/Mitsein.
Информационно-коммуникационные технологии (ИКТ) определяют специфические черты постсовременного общества, которое Дж. Ваттимо определяет как «общество всеобщей коммуникации».
Мир, формирующийся под влиянием ИКТ и особенно интернета принципиально иной и не может быть описан с помощью прежнего категориального аппарата. Недаром М. Эпштейн подчеркивает, что «нынешняя гуманистика запеленута в парадигмы даже не прошлого, а поза-поза-поза-позапрошлых веков» и выступает с призывом разработать адекватную эпохе онтологию интернета XXI в.
Если угодно, это иной онтологический уровень «проявления» (в фотографическом смысле) Бытия, точнее, иные онтологические контуры обводки «прописей» (в терминологии А.Н. Павленко).
Благодаря интернету происходит переформатирование основных параметров когнитивной деятельности, возникает новый «горизонт событий» и вектор для актуализация социальной энергии. Человеку в очередной раз удается покинуть область хорошо обжитого, легко узнаваемого, «идентичного» (Т. Адорно) и, пойдя на риск, соприкоснуться с зоной неизведанного, не поддающегося идентификации и ассимиляции с помощью прежних понятий и «сенсорного баланса» эпохи Гутенберга.
Здесь можно провести параллели со становлением урбанистической культуры. По сути, «урбанистика интернета» (В.М. Розин) и есть расширенная проекция города. Как известно, город создал принципиально новые условия для самореализации и общения на фоне анонимности и отрыва от природы. Сегодня идет колонизация киберпространства, второго «Нового Света», следствием которой является тотальная дигитализация и виртуализация человеческого существования. 
Не исключено, что именно интернет является тем «посланием» (message), расшифровка которого позволит человечеству выйти на новый уровень развития. Феномен интернета еще долго придется разгадывать и анализировать; в какой-то мере, он – «гость из будущего», своего рода, глобальная экспериментальная площадка, на которой происходит генеральная репетиция тех процессов, которые приведут в будущем к тектоническим сдвигам в жизни социума. 
В феномене интернета проступает нечто судьбоносное (в хайдеггеровском смысле). Рождение виртуального «нового дивного мира» может рассматриваться человечеством XXI в. как ОТВЕТ на ВЫЗОВ эпохи «постава» (Gestell). Опасность – предчувствие кризиса, который вот-вот грянет. В своей знаменитой работе «Вопрос о технике» Хайдеггер цитирует немецкого поэта Гёльдерлина:
Но где опасность, там вырастает / И спасительное…
«Спасти», по Хайдеггеру, значит вернуть что-либо его существу, чтобы тем самым и это существо впервые явить в его подлинном свете. «Опасности» и «искушения» интернета, таким образом, изначально таят в себе ростки «спасительного». Напомним, что в свете синергетической картины мира роль кризиса (хаоса, опасности, флуктуационных аномалий) играет позитивную роль в процессе «порядкообразования», т.е. перехода сложной саморазвивающейся системы на следующий уровень развития. «Опасность» нужно принять, вобрать себя, осознать, «дорасти» до нее.
Доросли ли мы сегодня до интернета и шире – современной техники? Бибихин, анализируя тексты позднего Хайдеггера, дает отрицательный ответ: «Говорят, что техника губит планету. Несчастье, однако, не техника, а недостаток ее и пренебрежительное к ней отношение. Огрубляет не техника, а недорастание до нее». Итак, нам еще предстоит встать вровень с «высокими технологиями» и интернетом.
Интернет действительно отвечают на вызов эпохи «постава» – глобализацию. Но возникают три серьезные проблемы в «мировой деревне»: 1) за объединением последовал мощный взрыв плюрализма и релятивизма, мир распался на части; 2) проблема качества связи (общения, коммуникации); 3) де-биологизация человека и тотальная виртуализация жизни.
На этом пути необходимо преодолеть прежде всего негативные последствия «технической перенастройки общества» (А. Павленко) и «несоразмерность интернета человеку» (С.Л. Гурко). О чём идет речь? ИКТ создали особенную форму распределенной коммуникации, которую оказалось возможным спроецировать на социальные системы. Включенные в автоматизированные коммуникационные процессы люди, обслуживающие эти сети и подчиненные заданным технологическим нормам, стали отображать этот вид связи в собственном общении. Их общение, сознательно или бессознательно, оказалось организованным через программу сетевых процессов, заложенную изначально в вычислительную технику. Соответственно, их коммуникация стала формироваться по образу и подобию компьютерных сетей.
Другими словами, феномен интернета и сетевое общество, как его порождение, рассматриваются сегодня с инженерно-технологической точки зрения, в контексте математической теории информации, восходящей к К. Шеннону и Н. Винеру. Так, некоторые философы и социологи связывают дальнейшее эффективное изучение сетевого общества с работами тех ученых, подходы которых проистекают из представлений математики и логики. Действительно, Сеть можно рассматривать как математическое (геометрическое) понятие, а возможность установить количественные соотношения между сетевыми объектами открывает новое пространство для исследований в гуманитарных науках. Но в такой стратегии исследования, на наш взгляд, до сих пор присутствует «реликтовый фон» парадигмы механицизма, когда весь космос (универсум) представляется в виде мертвого бездушного механизма. В подобном ракурсе Сеть предстает как проекция технического мира, а компьютер как «насадка на мозг».
Мы предлагаем иную стратегию исследования феномена Сети, опираясь на позднюю философию М. Хайдеггера о «другом начале» и прочтении Dasein/Mitdasein в контексте демиургической онтологии. В основу этой стратегии положено учение об «автопоэзисе», а также христианская установка до-страивания бытия (принцип фундаментального неблагополучия) и само-совершенствования человека («Человек – это ничто, способное стать всем»).
На этом пути необходимо рассмотреть интернет как «воплощенную метафизику», с точки зрения философии техники М. Хайдеггера и показать, что «высокие технологии», реализовав платоновскую программу, совершают прорыв к «другому началу». Назовем этот процесс, вслед за М. Хаймом и С. Брандом, символическим выходом из пещеры Платона.
Настоящий доклад посвящен анализу положительных сторон интернета: 
1) экологичность; 2) преодоление культуры агона на базе сетевой анонимности и движения opensource; 3) рождение сетевой личности-демиурга; 4) разрушение проекта episteme и реабилитация поэйзиса; 5) запуск новой софт-программы «Анти-Вебер» – «заколдовывание мира»; 6) возрождение религиозности. 
Итак, философское осмысление феномена сетевого общества и урбанистики интернета помогает осознать, что отношение человека с техникой сложнее, чем простое умножение его возможностей. Современные электронные средства связи выполняют не только инструментальную функцию, но и трансформируют субъект изнутри, меняя его ценности, когнитивные познавательные схемы и саму структуру деятельности. Пора отказаться от представлений о нейтральности технических устройств, которые мы используем для преобразования внешнего мира. Вместе с внешним миром изменяемся мы сами. Об этом предупреждал ещё М. Хайдеггер: «В самом злом плену у техники, однако, мы оказываемся тогда, когда усматриваем в ней что-то нейтральное; такое представление, в наши дни особенно распространенное, делает нас совершенно слепыми к ее существу».
Прорыв к трансцендентально-онтологических основаниям коммуникативности есть своего рода философия нового начала М. Хайдеггера, зафиксированная им в «Beitraege zur Philosophie (Vom Ereignis)»: «Время систем закончено. Время построения сущностных гештальтов становящегося из истины бытия еще не наступило». В этой программной цитате отражается вектор развития философии «другого начала». Наша задача – конструирование новых понятий, «распаковка» смыслов и их дальнейшая творческая интерпретация.

Видео.

«Российские подростки в информационно-коммуникативном обществе»

– Цымбаленко Сергей Борисович
Президент творческого объединения ЮНПРЕСС, д.пед.н., к.филос.н.

Аннотация. В России сформировалось первое интернет-поколение с новой жизненной и медиасредой. Его характерные особенности: интенсивное реальное и виртуальное общение, коллективный дискурс, глобальное восприятие действительности. Основной задачей медиаобразования становится формирование медиакультуры как умения жить в диалоге с разными поколениями, культурами, цивилизациями.

Ключевые слова: интернет-поколение, межпоколенческий диалог, межличностная коммуникация, медиакультура, медиалидеры.

В подходе к современным научным технологиям преобладают две тенденции: охранительная (стремление защитить от пагубного влияния интернета и других открытых источников) и, в лучшем случае, образовательно-компенсаторская (подготовка детей к работе в современном информационном пространстве). Но киберпространство развивается стремительно, при таком подходе мы вынуждены будем все время догонять эти изменения. Поэтому нужна еще одна система координат: взгляд на проблему, исходя из модели ближайшего будущего. 
Это позволяет сделать изучение тенденций развития подрастающего поколения.
Наше исследование 2012 года обнаруживает, что за последние четыре года сложилось новое, цифровое поколение с иным входом в мир знаний и человеческих отношений. По данным массового опроса (2015 человек 10-17 лет из всех федеральных округов, село, небольшой город, большой город), 93,1% респондентов пользуются интернетом практически ежедневно, независимо от места проживания. Для сравнения: по данным исследовательской группы ЦИРКОН, в 2012 году каждый день или почти каждый день выходили в интернет лишь 37% взрослых с 18 лет и никогда не выходили 46% (в исследуемой группе – 6,6%).
В отличие от нас, современные дети рождаются и живут в условиях интернет-коммуникации. Освоение информации с помощью цифровых технологий происходит раньше, 
чем дети начинают читать и писать – в три-четыре года, часто стихийно, без контроля взрослых. Для современного ребенка это главное, а иногда и единственное средство входа в мир знаний и общения. Образная и виртуальная картина мира преобладает над интеллектуальной. Но образ может быть примитивным комиксом, анимэ, а может вести к глубокому постижению того, что есть мир и общество. Ребенок в своем развитии проходит все исторические этапы информационно-коммуникативных культур, начиная с жеста и аффектированных звуков, но в ускоренном темпе. При этом он может сформироваться медиакультурным, а может остановиться на одной из форм или деградировать к ним. Дети испытывают влияния неоднородного социального окружения, которое сохраняет разнообразные поколенческие медиакультуры (письменную, аудиальную, визуальную, компьютерную, мультимедийную). У ребенка может возникнуть потребность в диалоге с носителями других культур, а может - их отторжение. В этом широком диапазоне происходит развитие юного человека, и это та планка, которая необходима в медиаобразовании.
Существенная особенность цифрового поколения: подростки не просто пользуются, как мы, интернетом, они живут посредством него. Это устойчивая тенденция развития подрастающего поколения для жизнедеятельности в коллективном диалоге как начальной стадии формирования общества коллективного разума (ноосферы). Интернет и в целом информационное пространство являются продолжением, усилением личностного и группового 
социального пространства.
Вторая особенность связана с постоянным расширением информационного и жизненного пространства юных россиян. Интернет-поколение можно охарактеризовать как глобальные дети, у которых неограниченные возможности получения и переработки информации, знаний. 
Глобальность и свобода выбора предоставляют возможность для бесконечного расширения знаний и контактов, но требуют для этого новых качеств и механизмов самоорганизации, самообразования. В новом образовательно-информационном пространстве мы сталкиваемся с информационным парадоксом. Благодаря открытой и всеобъемлющей информации с помощью интернета, дети имеют возможность быть независимыми от взрослых в получении интересующих их сведений. Однако они испытывают потребность в диалоге с авторитетными взрослыми по важным для жизни сведениям и вопросам (родители и учителя занимают третью и четвертую позицию после интернета и сверстников, опережаю средства массовой информации). Достижения выдающихся людей, цивилизаций и человечества, благодаря качественным каналам коммуникации, становятся доступны конкретной личности как психологические орудия и механизмы.
Несостоятельным оказывается миф о том, что интернет уменьшает реальное жизненное пространство. Об этом свидетельствует изучение каналов информации в структуре досуга. Если ранее первую строчку в таблице безоговорочно занимало телевидение (в 1998 году 76,7%, в 2005 году 74,2%), то в 2012 году телевидение уходит на вторую строчку (56,2%), уступая место общению с друзьями (68,5%). Компьютерные игры (47,3%) и обмен информацией по интернету (46,7%) на третьем и четвертом месте, значительно уступая реальному общению. Растёт значимость совместных форм досуга, при этом значимость индивидуальных форм досуга . 
Происходит, вопреки социальным условиям, возрождение коллективистского сознания и установок. Это еще один сигнал движения подрастающего поколения в направлении коллективного разума.
Интернет выходит на первое место как источник значимой информации, постижения реальности, а не ухода от нее. Компьютерные источники, интернет лидируют со значительным опережением – 71%. По-прежнему существенен приоритет межличностных каналов, которые, начиная с 1990-х годов, потеснили средства массовой информации. Живое общение, межличностное взаимодействие с ровесниками и взрослыми, наряду с виртуальным, доминирует, когда подростку нужно что-то понять или принять важное для него решение. Вектор цивилизационного развития с вертикали поколений переходит на равноправное горизонтальное взаимодействие. Межличностное общение у современных подростков является своеобразным «котлом», где переваривается поступающая из разных источников информация: основным фильтром для отбора значимой информации, способом экспертных оценок, придания определенных смыслов информации, порождения новой информации на основе усвоенной индивидуально.
Итак, подрастающее поколение сделало решающий шаг к информационно-коммуникативной цивилизации, где основным фактором и формой прогресса становится межпоколенческое взаимодействие. Подростки с большим опережением стихийно уже живут по модели коллективного интеллекта, используя для принятия решений коммуникацию со сверстниками и взрослыми.
Новая задача медиаобразования: формирование культуры общества и юного поколения как готовности и способности жить и действовать в межпоколенческом диалоге, коллективном дискурсе, и при этом принимать на себя индивидуальную ответственность за те или иные решения, быть субъектом информационного и социального творчества. Информационный хаос, с которым сегодня сталкивается подрастающее поколение, особенно в интернете, определяет перенос акцентов формирования медиакультуры на обучение грамотному поиску информации, ее систематизации, освоение этических правил существования в информационном пространстве.
Вызовы времени предполагают включение в медиаоброзование не только знаний и навыков поиска и переработки информации, но и обучение медиатворчеству. Можно констатировать повышение информационной и социальной активности подрастающего поколения в связи с новыми информационными возможностями. Самодеятельные информационные ресурсы по инициативе и с участием детей и подростков бурно развиваются, принимая форму движения национального масштаба по созданию своего сегмента в информационном пространстве, который способствуют включению подростков во взрослую жизнь с сохранением своей автономной территории, помогает им найти свое место в ней, служат диалогу между поколениями. Человек, уже в юном возрасте проявляющий активность в информационном пространстве, решает проблемы не только в личном психологическом поле, но и становится медиалидером в межличностной коммуникации со сверстниками и даже взрослыми, определяет групповое мнение.
Вызывает опасение то, что новые тенденции и возможности, связанные с цифровыми технологиями, вместо развития сдерживаются из-за панической реакции поколений, выросших в другой культуре. А они имеют законодательную и исполнительскую власть, которую используют на запретительные инициативы. Появление цифрового поколения ставит новые задачи перед российским обществом.

Презентация доклада.


Видео.

«Информация и реальность»

– Катасонов Владимир Николаевич
заведующий кафедрой философии Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. Св.Кирилла и Мефодия, д.филос.н., д. богословия, профессор

Аннотация. В докладе дается критика современной мифологемы информации и обсуждается историко-философская перспектива, в которой возникло это понятие. Существенную роль здесь сыграли теоретико-множественные построения и генеральный проект Г. Кантора, свести все знание к исчислению множеств. В докладе подчеркивается, что стандартный математический континуум есть только модель континуума. В связи с этим делаются выводы об общем кризисе цивилизации.
1. Информация. Мифология информации, научные мифологии вообще.
2. Всякое ли знание информация? Знание: непосредственное («жизненный мир» Э. Гуссерля); научное (новоевропейская теория); информация. Информация, знание, жизнь.
3. Дискретность информации. Кинематографический эффект А. Бергсона. Пифагорейская традиция: все есть число. Но какое число ?
4. Проблема континуума. «Иррациональные числа как миф» (Квайн). Дедекинд, Кантор, Кронекер. Радикальность Канторовского научного проекта. Теория множеств и физика. Теория множеств и искусство. Знание как исчисление (Декарт, Гоббс, Лейбниц). Исчисление как магическое овладение реальностью. 
5. Континуум математики и континуум сознания. Сознание и дух. Бог.
6. Мир науки и мир Божий. Цивилизация как «самоокарауливание». «Выгуливание» человечества на виртуальных пространствах. Наука и цивилизационные фобии. Кризис цивилизации.

Видео.

«Статус и функция масс-медиа в современном мире»

– Вархотов Тарас Александрович
доцент кафедры Философии и методологии науки МГУ, к.филос.н.

1. Одной из сущностных черт мира, в котором мы живем (под "миром" здесь и далее будет пониматься актуальная социальная действительность, т.е. совокупность объектов и процессов, образующих условия для осуществления человеческой деятельности и распознаваемых в качестве таковых участниками современного общества) – возрастающая степень организационной сложности социальных сетей. Общества современного типа представляют собой городские культуры, тяготеющие к различным мегаполисным формам: многомиллионные сообщества с нарастающим многообразием социальных ролей и практик. При этом число участников 
является базовым условием растущей дифференциации культурных практик – степень сложности культуры зависит от числа актуальных участников системы ее практик, поскольку культура работает на человеческой энергии. Таким образом, растущее число участников социальных сетей обеспечивает им энергию и строительный материал, а нарастающая дифференциация и сложность культурных практик создают новые территории и возможности для участников сети.
2. Эти системы развиваются экстенсивно и тяготеют к компактности из-за растущих издержек на обеспечение сопротивления энтропии: чем обширнее система, тем существеннее издержки на поддержание заданного уровня сложности. Соответственно, наращивание сложности требует растущей компактности, – прежде всего, эффективного хранения и трансляции информации, обеспечивающей наличный уровень дифференциации культурных практик (информация = мера сложности, внутренней организации объекта, – величина, обратная энтропии). "Естественная" инфраструктура информационного обмена – непосредственное межличностное общение (речь) – в больших социальных сетях оказывается слишком медленной и связанной с большими потерями информации в процессе ее ретрансляции. Соответственно, по мере усложнения, социальные системы создают специальные средства хранения информации (библиотеки, школы, мастерские и т.п.) и стремятся повысить пространственную компактность для увеличения скорости информационного обмена и сокращения информационных потерь.
3. Изобретение различных средств технического воспроизводства носителей информации (от печатного станка до кинокамеры и т.д.) создало условия для выделения функции управления информационным обменом на уровне культуры в отдельную подсистему. В XVII в. начинается формирование института СМИ, который приходит к своей протосовремененной форме во второй половине XIX в. В это время в связи с развитием избирательного права, расширением числа участников формирования органов власти, становлением политических партий и электоральных практик возникает устойчивый спрос на "общественное мнение". Система СМИ, обладающая фактической монополией на инфраструктуру системы информационного обмена общества, берет на себя эту роль и, тем самым, превращается в основное средство саморепрезентации (самонаблюдения) современной социальной системы.
4. Появление электронных средств коммуникации (начиная с телеграфа) позволяет преодолеть территориальные ограничения масштаба сетей. Теперь компактность обеспечивается за счет высокой скорости информационного обмена, позволяющей, де факто, пренебречь временными затратами на доставку информации и добиться ситуации, когда, вне зависимости от географического положения участников сети, с точки зрения коммуникативных процессов они вся находятся «рядом». Социальная сеть, оперирующая электронными средствами информационного обмена, по существу не имеет ограничений на число и географическую удаленность 
участников, – по крайней мере, в рамках нашего мира (планета Земля).
5. Появление телевидения и развитие аудиовизуальных носителей в коммуникационной системе современных обществ придает системе СМИ способность не только «сообщать о» действительности, но и непосредственно предъявлять «действительность», - по способу предъявления аудиовизуальные формы близко подобны реальности, данной в чувственном опыте («естественный опыт» человека). Это позволяет расширять «реальность 1» (индивидуальный опыт человека) не за счет работы воображения и теоретических моделей, а за счет «реальности 2» (аудиовизуальных форм коммуникации), по способу данности (и, соответственно, по психофизиологическому эффекту) сходной с «реальность 1» и способной как дополнять, так и подменять собой эту «реальность».
6. Одновременно использование на уровне социальной системы «естественных форм опыта» (телерепортаж) в качестве средств информационного обмена обеспечивает предельное расширение числа потенциальных потребителей информации. Чтение, на которое опирается работа всех архаичных средств общественной коммуникации, представляет собой активную и требующую определенного уровня образования процедуру, а воспроизводство реальности на основании чтения требует активной работы воображения. Столь высокий уровень требования к участникам коммуникации ограничивает как численность, так и эффективность пользователей печатных СМИ и сходных с ними (знако-символических) информационных систем. Переход к аудиовизуальным форматам позволяет снять это ограничение, поскольку пользователь информационных источников этого типа пассивен, и всю работу по производству представлений о действительности за него выполняют соответствующие СМИ – поскольку есть возможность видеть и слышать, представлять и размышлять уже не обязательно, а в некоторых случаях и просто невозможно.
7. Таким образом, в XX в. система СМИ преодолела важный исторический рубеж и из подсистемы, отвечающей за производство преставлений о реальности, превратилась в систему производства в равной мере и реальности (ввиду фактической неразличимости «реальности 1» и «реальности 2»), и индивида. Любая аудиовизуальная форма всегда (в силу наличия визуальной компоненты) содержит точку зрения (в буквальном смысле – позицию, из которой видно то, что видит зритель), неявно, но строго предписываемую аудитории, – таким образом осуществляется позиционирование аудитории в рамках предъявляемой действительности, т.е. поселение человека в мир, существующий посредством СМИ.
8. Ввиду растущей сложности современных социальных сетей большинство существующих в них объектов принципиально недоступны естественному наблюдению. Это в равной мере касается как объектов науки («вселенная», «бозон» и т.п.), так и социальных институтов («государство») и даже, на первый взгляд, вполне досягаемых для индивидуального опыта географических регионов. Объекты, существенные для жизнедеятельности современных социальных систем, слишком велики для индивидуального опыта. Напр., хотя Сирия существует на карте и, в принципе, досягаема для посещения, подавляющее большинство тех, кто переживает по поводу политического кризиса на ближнем востоке, имеет дело с Сирией исключительно как с медийным объектом. Причем посещение страны не способно принципиально изменить эту ситуацию, поскольку «политический кризис» – принципиально ненаблюдаемое в индивидуальном опыте событие, а «Сирия» – огромная территория в сочетании с внушительным набором экономических, политических и иных характеристик, значительная часть которых тоже недоступны естественному наблюдению.
9. Таким образом, та действительность, в которой мы «живём», принципиально недоступна естественному индивидуальному опыту и может быть предъявлена исключительно посредством специальных коммуникативных систем, ориентированных на коллективное участие и коллективное пользование. Никто не обладает полной информацией о социальной системе, но сама система обладает такое информацией, сохраняя и ретранслируя ее посредством коллективных коммуникационных сетей. В результате современные масс-медиа являются основным и по существу единственным средством доступа индивида к действительности. А поскольку мы не способны эффективно различать между условиями познания и условиями существования, то можно сказать, что современная действительность существует посредством СМИ, – другим способом она не дана и не может воспроизводиться.
10. Таким образом, можно выделить три основные функции масс-медиа в обществах современного типа:
– производство реальности посредством конструирования социальных (существенных для жизнедеятельности сетей, - «общественно-значимых») объектов и представлений с опорой на аудиовизуальные форматы коммуникации;
– производство индивида как имплицитно включенную в СМИ «точку зрения» на «реальность» (новый механизм) и как систему установок, навязываемую через институт «общественного мнения» (старый механизм);
– отчуждение, хранение и обобществление (преобразования в общедоступную форму) индивидуальных форм опыта, ценных для социальных систем (пользующихся спросом со стороны других участников сети).
Все три функции получили возможность полноценной реализации в связи с развитием аудиовизуальных форматов коммуникации, позволяющих фиксировать, хранить и воспроизводить (ретранслировать) чистые формы опыта («положения дел»).



Видео.

«Богословское понимание общения и современные информационно-коммуникативные практики»
– Чурсанов Сергей Александрович
доцент кафедры систематического богословия и патрологии Православного Св.-Тихоновского гуманитарного университета, к.филос.н., к. богословия

Ключевые слова: Общение, личность, пантеизм, индивидуализм, слово, информатизация.

На всём протяжении истории человечества как в философской и антропологической мысли, так и в обыденном сознании человеческое единство выступает в качестве устойчивой ценности. Для христианской антропологии, исходящей из библейских заповедей любви, милосердия и взаимного самоотверженного служения, богословски обоснованное прояснение христианского понимания совершенного единства человеческих личностей составляет особенно актуальную задачу. В богословских построениях таких выдающихся православных авторов XX–XXI веков, как В.Н. Лосский, протоиерей Георгий Флоровский, протопресвитер Иоанн Мейендорф, архимандрит Софроний (Сахаров), протоиерей Думитру Станилое, митрополит Иоанн (Зизиулас) и другие можно выделить четыре ключевых принципа совершенного межличностного общения, следующие из православной триадологии и христологии. Предельно лаконичным образом эти четыре принципа могут быть охарактеризованы как единство в различии, ипостасное начало, природная полнота и свободное дарение. Современные информационно-коммуникативные технологии предоставляют в распоряжения человека новые возможности по углублению межличностного общения в направлениях, соответствующих каждому из названных принципов.
Однако ситуация, сложившаяся в современном постиндустриальном обществе, позволяет констатировать, что наряду с положительными в христианском понимании тенденциями, информационно-коммуникативные технологии привели и к негативным последствиям. Основные направления отхода от христианского восприятия совершенного межчеловеческого общения можно обобщенно назвать пантеистическим и индивидуалистическим. При этом в качестве определяющей характеристики пантеистического видения удобно выделить идею необходимой природной связи человека с разного рода высшими обезличенными ценностями, принципами, законами и целями, неизбежно ведущую к представлениям о детерминированности и стереотипности людей и межчеловеческих отношений. Что касается индивидуалистического мировоззрения, то в христианской антропологии его можно определить через характерную установку на возможно более полное автономное развитие каждого отдельного человека, выражающееся в совершенствовании интеллектуальных, эстетических, волевых, физических и 
любых других качеств обособленной индивидуальной природы. В более широком понимании индивидуалистический образ жизни включает стремление к присвоению власти, символических ценностей и материальных ресурсов, а также к повышению социального статуса. Таким образом, с одной стороны, индивидуалистические установки на взаимное обособление людей как автономных индивидов противостоят пантеистическому мировоззрению, предполагающему поглощение каждого человека некой высшей целостностью, в пределе — безличным абсолютом. Однако, с другой стороны, восприятие человека как существа, исчерпывающегося своей природой, объединяет обе эти крайности. В индивидуалистическом образе мышления каждый человек понимается как индивид, определяемой частными природными характеристиками, в то время как в пантеистических мировоззренческих парадигмах люди оказываются поглощенными обезличенными природными стихиями и энергиями, а также социальными и культурными механизмами и ценностями. Процессы информатизации общества привели к возникновению и развитию новых пантеистическо-индивидуалистических искажений межличностного общения, выражающихся, в частности, в тенденциях к подмене глубинного онтологического общения поверхностным информационным обменом, а также к нарушению целостности человеческой личности, к ее фрагментации, определяемой самой возможностью принятия многообразных информационно-коммуникативных ролей.
В условиях названных антропологических рисков, связанных с современными информационно-коммуникативными технологиями, особую богословскую актуальность приобретает обращение к христианскому пониманию человека как образа Второго Лица Святой Троицы, или Слова (LÒgoj). В самом деле, в святоотеческом богословии человек часто характеризуется как существо словесное (logikÒj). Именно словесность отличает человека от животных и делает для него возможным познание Первого Лица Святой Троицы — Отца через Его Слово. По своей значимости для христианских антропологических моделей выделяются три основных богословских значения слова lÒgoj. Во-первых, в православном богословии слово lÒgoj указывает на глубинный принцип упорядочивания, определяющий целостность чего бы то ни было. В богословском понимании именно Христос как вочеловечившийся Божественный Логос в Своем свободном жертвенном служении, венчающемся Крестным подвигом, Воскресением и Вознесением, собирает христиан и весь сотворенный мир во всем его многообразии воедино и возглавляет его. По образу этой всеохватности Божественного Логоса — Иисуса Христа каждый человек призван в общении с Ним, реализуя названные в настоящих тезисах четыре принципа совершенного общения, задать единый целостный образ существования своей индивидуальной сложной природе, соучаствуя при этом в определении состояния всего сотворенного мира в целом и всех тех информационно-коммуникативных сообществ, в деятельность которых он включается, в частности. Во-вторых, слово lÒgoj носит соотносительный характер, предполагая и произносящего, и воспринимающего. Таким образом, словесность как черта образа Божия делает возможным для человека разумный, целенаправленный, структурированный обращенностью к Богу, логически упорядоченный обмен опытом, идеями, мыслями, планами, навыками и другими содержательными аспектами внутреннего мира. Для богословской антропологии словесность оказывается, поэтому, ключевым средством выражения личностных отношений как в общении человека с Богом, так и в межчеловеческом общении. 
Наконец, в-третьих, слово logikÒj, образованное от слова lÒgoj, указывает на разумность человека. Данная линия понимания образа Божия позволяет подчеркнуть значение актуализации высших мыслительных способностей человека для приближения к совершенному общению с Богом и людьми.


Видео.

«Масс-медиа в контексте развития личности»

– Иннина Наталия Владимировна
сотрудник кафедры общей психологии факультета психологии МГУ, преподаватель Института им. Иоанна Богослова, психотерапевт

В сообщении будет поставлен вопрос о нахождении адекватного баланса между неизбежностью использования в современной жизни различных медийных технологий и противостоянием их негативным психологическим воздействиям. Эта коллизия будет рассмотрена как на уровне сознания субъекта, так и с учетом бессознательных тенденций и слоев психики. 
Предложена новая схема, позволяющая соотнести полюса активности-пассивности, сознательности-бессознательности личности в восприятии и противостоянии манипулятивным воздействиям масс-медиа.

Видео.

«Направления исследований электронной культуры»

– Алексеев Андрей Юрьевич 
доцент кафедры информатизации культуры Московского государственного университета культуры и искусств, к.филос.н.

В современном научном дискурсе используется ряд метафор, которые отражают специфику влияния информационно-коммуникационных технологий на традиционные формы культуры. «Киберкультура» акцентирует на алгоритмически управляемых способах регуляции человеческого бытия. «Цифровая культура» спекулирует на универсальности дигитальной репрезентации мира. «Информационная культура» предлагает формат информационного процесса, системы, технологии. В «семиотической культуре» процесс становления, функционирования и трансляции феноменов культуры неотличим от динамики знаковых систем. «Компьютерная культура» предполагает метафору компьютерной системы, программно манипулирующей «социокодами», которые вводятся, хранятся, обрабатываются и извлекаются из баз «данных», «знаний» и «смыслов» культуры. «Нейрокультура» переносит модели мозга на социум, риторически отождествляя культурный процесс с нейрофизиологическим функционированием. «Медиакультура» исследует разнообразие средств и способов репрезентации социокультурных феноменов. Каждая метафора специфицирует возможности и риски, возникающие перед человеком и обществом в связи с вызовом новейших технологий.
С конца 90-х гг. прошлого века в научном и общественном дискурсе часто употребляется термин «электронная культура» («э-культура», «е-culture»). Нередуцируемость новой формы культуры к информационно-коммуникационным технологиям чётко обозначена в программном документе Нидерландского совета по культуре «От ИКТ к э-культуре», 2003 г.: e-Culture – это новая цифровая сфера социокультурной деятельности человека; новые формы выражения человека посредством электронных технологий и интернет; новые роли и статусы институтов культуры и искусств под влиянием технологий.
По проблематике электронной культуры сегодня проводятся научные конференции, семинары, симпозиумы (например, широко известная международная конференция «EVA»), при министерствах культуры различных стран создаются департаменты, отделы, центры (в нашей стране – «Центр ПИК»), в вузах создаются выпускающие кафедры электронной культуры. 
Столь широкого применения не нашел ни один из приведённых выше ИКТ-ориентированных терминов. В свою очередь, трактовка «э-культуры» крайне обширна, полисемична. Поэтому один из основных вопросов методологии исследования э-культуры имеет лингвистическую окраску и заключается в выработке унифицированного термина, концептуальное многообразие которого фиксируется достаточно чётким контекстом его употребления. В одной из наших работ предложен один из способов решения лингвистической проблемы э-культуры. Кратко его суть состоит в следующем. Выделяется ряд контекстов употребления термина, в которых «э-культура» приобретает определённое значение. Далее исследователь произвольно выбирает требуемый контекст. Исследования э-культуры получают достаточно чёткое направление.
1. Технологическое направление исследований э-культуры.
Первая дефиниция э-культуры не имеет референта и в высшей степени абстрактна: э-культура – это всё то, что посредством электронных технологий способствует сохранению и умножению материальных и духовных благ человека, общества, человечества. Вторая дефиниция более конкретна. Предполагается наличие некоторой априорной культурологической концепции и возможность её реализации электронными технологиями: э-культура – это культура, основанная на достижениях интегративного комплекса НБИКС-технологий (NBICS: нано-, био-, инфо-, когни-, социокультурной технологии). Правомочность дефиниции обусловлена тем, что комплекс НБИКС имеет единый компьютинговый базис редукции к регулярным методам конструирования электронных комплексов (нано- и био-технологии), обработки электронных носителей информации (инфо- и когнитотехнология) и конструктивного использования результатов электронных преобразований (социокультурная технология).
Наиболее ярко вызовы и угрозы человеку и обществу в технологическом контексте исследования э-культуры проявляются в дискуссиях по поводу движения «Россия-2045». В обсуждении темы принимают участие самые широкие слои населения. Ажиотаж вокруг этого движения, поддерживаемый рядом ведущих философов страны, объясняется очевидными преимуществами, которые получает концептуальный проект от рекламного бренда. «2045» – это своеобразное неофедоровское движение «философии общего дела». Однако имеется кардинальное различие. Первая волна фёдоровцев в начале 20 в. стремилась применить «электронные технологии» в альтруистических целях – воскрешения предков. Новая волна – в начале 21 в. – инспирирована буржуазным эгоизмом приобретения личного бессмертия. Вряд ли электронные технологии «2045», даже конвергентно объединённые в некоторую будущую целостную систему НБИКС, способны решить основополагающие для любого человека вопросы – о бессмертии, свободе и общественном идеале. Собственно, сюжеты такого рода проектов ярко раскрыты в многочисленных фантастических B-moves.
2. Ноологическое направление.
Электронная культура – это культура, в которой духовная и материальная составляющие форматируются технологией искусственного интеллекта (ИИ) – технологией извлечения, репрезентации, хранения, обработки, передачи «знаний». Справедливость данного определения обусловлена тем, что основа любой технологии – интеллектуальная деятельность. Аналогично этому, электронная «компонента» интеллектуальной деятельности – речь идет об э-культуре – искусственный интеллект (ИИ). Следует более чётко определить понятие ИИ, так как в условиях э-культуры существенно конкретизируются исходные идеи полувековой давности по поводу компьютерной реализации (имитации, моделирования, воспроизведения) абстрактных свойств и способностей типа мышления, памяти, интуиции, сознания, творчества, обучения и пр. Современные исследования ИИ сфокусированы на проблемно-ориентированных интегративных областях. С начала 21 века институционально закрепляются следующие направления ИИ – искусственная жизнь, искусственная личность, искусственное 
общество, искусственный мир. Искусственная жизнь тесно связана с исследованиями биотехнологии и ориентирована на компьютерную реализацию феномена биологической жизни. В когнитологических проектах искусственной личности акцентируется на имитации, моделировании или воспроизведении морального поведения систем, которые внешне оцениваются как обладающие свободой воли самосознающие индивиды. В исследовании искусственных обществ – компьютерного фундамента информационных и социокультурных технологий – воспроизводятся феномены общественной жизни, начиная от материально-производственной 
сферы и завершая религиозными верованиями. Направление «искусственный мир» сегодня пока недостаточно развито, однако заявлен ряд претензий, осуществление которых соотносится с завершением процесса интеграции комплекса НБИКС. Всем данным исследованиям не только по исторической памяти присваивается ярлык «искусственный интеллект». В основе проектов - творческая деятельность человека, естественные интеллектуальные способности которой поддерживаются и усиливаются инструментарием электронных технологий. 
3. Репрезентационное направление.
Задаётся современными возможностями репрезентации феноменов традиционной культуры. К. Вельтман, один из пионеров определения «электронной культуры», связывает э-культуру с традиционными объектами культуры и искусства, репрезентированные средствами информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). Сюда включаются электронные библиотеки, виртуальные музеи, мультимедийные реконструкции исторических памятников, «семантическая сеть» в среде интернет, систематизирующая факты культурологии, археологии, этнографии, искусствознания, историографии и пр.
4. Виртуалистское направление.
Э-культура – суть качественно новая реальность, не имеющая натуральных аналогов. Приложения оцифрованной информации не сводятся к инструментальному использованию технологий. Компьютеры, мультимедиа и интернет открывают новые формы выражения человека, изменяют роли и статусы институтов культуры и искусств. Например, виртуальный музей – это не просто коллекция графических образов культурного наследия, воспроизведённых на компьютере. Это – новая форма интерпретации исторической реальности, которую «проживает» посетитель музея (А. Рончи). К данной дефиниции относится исследование э-культуры в рамках утверждения нового качества восприятия бытия человеком. Например, О.В. Шлыкова акцентирует на феномене мультимедийной реальности и интернета. Более широкое понятие э-культуры было предложено ею в докладе «Электронная культура: дефиниции и тенденции развития» на семинаре Научного Совета РАН по методологии искусственного интеллекта (1 апреля 2009 г.). О.В. Шлыкова отметила два определения э-культуры: 1) это – новый тип культуры трансформации, культуры «метаморфозы», обусловленный развитием современного этапа электронных коммуникаций; 2) это – не техногенное явление, а социокультурный феномен, влияющий на ментальность, культуру в целом, способы восприятия, трансляции социокультурной информации. 
5. Социокультурное направление.
Э-культура не сводится к применению и распространению новых ИКТ. Это – не техногенное явление, а социокультурный феномен, влияющий на ментальность, культуру в целом, способы восприятия, трансляции социокультурной информации. Прежде всего – это появление новых и коренная модификация существующих социальных отношений, культурных ценностей, норм, стереотипов поведения, в которых начинают доминировать компьютерно-технологические формы деятельности. Э-культура – новая сфера современной культуры с присущими информационному обществу специфическими мировоззренческими и нравственными универсалиями (К.К. Колин). Данное определение К.К. Колин высказал, выступая оппонентом О.В. Шлыковой на упомянутом выше заседании семинара: «Электронная культура – это новая часть современной культуры, которая формируется на основе использования средств и методов информатики, ИКТ и связанных с их развитием семиотических систем общества, а также с изменением мировоззренческих и нравственных универсалий в информационном обществе». Более развернуто данной подход к изучению э-культуры представлен в работе К.К. Колина. Мы видим, что и виртуалистский и социокультурные контексты акцентируют на трансформации сознания и бытия человека, на изменении социальных ролей и отношений духовной сферы под воздействием технологического инструментария.
6. Антропологическое направление.
Э-культура – это культура человека нового вида, e-Номо. E-homo сохраняет биологическую принадлежность к Нomo Sapience, но качественно отличается от него за счет симбиоза с продуктами стремительно развивающихся сверхвысоких технологий НБИКС. Среда «э-обитания», естественный «э-отбор», «роботы внутри нас», «э-свобода» и пр. – это параметры э-культуры э-человека. Э-человек появится при жизни основной части нынешнего поколения (А.С. Нариньяни). Несомненно, антропологический контекст намного шире, если полагать очевидное от века – квинтессенцией всех возможных исследований является ответ на вопрос «Что такое человек?». Именно в рамках информационной антропологии (К. Колин) возникает необходимость проведения масштабных аксиологических и праксеологических исследований.  Главным технологом становится эксперт в сфере гуманитарных и социальных наук. К сожалению, из-за недальновидности нынешнего министерства образования, которое закрывает кафедры философии и резко сокращает количество бюджетных мест на эти специальности, антропологическое направление э-культуры перспектив не имеет.
7. Институциональное направление.
Социальная кластеризация э-культуры отличается от структуры традиционной культуры, хотя прослеживаются функциональные аналогии. Э-культура – это совокупность социальных институтов, организуемых средствами технологий: э-образование (e-learning), э-политика (epolity), э-наука (e-science), э-торговля (e-commerce), э-медицина и др. (М. Шварц). Приставка «э-» применяется к тем сферам общественной жизни, в которых с необходимостью задействован инструментарий компьютерной обработки сложных информационных процессов и поддержки разветвленной сети коммуникации. Внутри э-институций возможны различные трактовки. Например, имеются нюансы в трактовке проекта «э-науки» в Великобритании и в США. В Великобритании э-наука – это логистическая система организации научных исследований: продуцирования информации, её сложной обработки и разветвлённого распределения среди больших групп менеджеров и учёных исследовательских лабораторий, крупных университетов, правительственных учреждений. В Америке для определения проекта e-science пользуются понятием «киберинфраструктура», под которой подразумевается централизованное использование крупных суперкомпьютерных центров для организации сложных вычислений. 
Институциональное направление исследований э-культуры представляется наиболее основательным, так как э-институции непосредственно укоренены в нашей повседневной жизни.  С целью выявления институций э-культуры в 2011 г. по инициативе Научного совета РАН по методологии искусственного интеллекта был запущен проект постоянно действующей всероссийской конференции «Электронная культура: интеллектуальные технологии» - www.ec-ai.ru (сопредседатели: К.К. Колин, ак. В.Л. Макаров). Тема связи э-культуры не с традиционными, а с интеллектуальными ИКТ выбрана не случайно. Это подчёркивается традуктивными суждениями: 1) насколько в традиционной культуре важна роль естественного интеллекта как целостная способность упорядочивать чувственные данные, рационально рассуждать и разумно регулировать индивидуальное и социальное поведение, настолько в электронной культуре значима роль интеллектуальных компьютерных систем, реализующих подобные функции; 2) насколько человеческий разум обусловливает расцвет традиционной 
культуры, настолько креативно-эвристический потенциал интеллектуальных электронных технологий задаёт степень развития электронной культуры. Предполагается, что интеллектуальные технологии, благодаря наукоёмкой междисциплинарной инструментальной поддержке, стимулируют творческую деятельность человека, способствуют сохранению и развитию социокультурных традиций, согласованы с ними и не имеют негативных последствий. На текущем этапе проведения, конференция посвящена рациональному внедрению и использованию инноваций в сфере культуры и искусств. Цель её состоит в исследовании социокультурных параметров инновационных стратегий государственных и общественных программ модернизации России в переходный период расширения пространства традиционной культуры возможностями электронных технологий. На этапе сбора заявок от заинтересованных организаций и учреждений выявилась общее тематическое поле исследования э-культуры: анализ инновационных возможностей инструментария электронной культуры; изучение стратегий лидерства России в сфере высоких технологий с учётом сохранения и умножения культурных ценностей, рассмотрение программ модернизации России; cтимулирование инновационного потенциала в сфере культуры и искусств; развитие инструментария моделирования социокультурных явлений; проектирование аналитических технологий для рациональной оценки инноваций в социокультурной сфере; проведение междисциплинарных дискуссий по актуальным философским, научным и практическим вопросам развития интеллектуальной электронной культуры; организация взаимодействия между деятелями науки, культуры, искусства и бизнеса, представителями законодательной и исполнительной власти. В настоящее время сформированы следующие направления исследования институций э-культуры: интеллектуальные системы в социокультурной сфере; когнитивные исследования э-культуры; искусственные общества и моделирование социокультурных явлений; технологии виртуальных миров в современной культуре; информационная культурология; инновационные технологии в образовании; современные технологии информационной аналитики в управлении обществом; информационно-инновационные технологии в звукорежиссуре и музыкальном творчестве; коммуникационная 
экспертиза инновационных проектов; виртуальный музей; электронная библиотека; интеллектуальный дом; ИКТ в театрально-режиссёрской деятельности; влияние высоких технологий на современную культуру; социокультурные приложения нейрокомпьютинга; дизайн, декоративно-прикладное и экранное искусство в э-культуре; количественные методы «измерения» явлений культуры; неопросветительство в малом городе; филантропия в электронной культуре; инновационные проблемы э-политики и др. В обсуждении приняли участие ведущие академические учреждения и вузы страны. Было проведено пленарное заседание, заседания секций. Результаты конференции требуют оформления, однако с учётом современных условий финансовой поддержки проектов в сфере науки, искусств и культуры, вряд ли следует утверждать о возможности продолжения конференции и оформления её результатов в изданиях и на сайте. 
8. Методологическое направление.
Очевидным представляется то, что к исследованию э-культуры не применима ни общая философская методология осуществления научных и практических исследований, ни некоторая универсальная «технология методологии» («a la Щедровицкий»). Мы полагаем, что надо пользоваться главным методологическим принципом древних: «подобное поверять подобным». Применительно к исследованиям э-культуры это означает изучение категориальных, принципиальных оснований ИКТ и компьютерных электронных машин. Принципы современного компьютинга – это машина Тьюринга (1936 г.). Принципиальная схема исследования социокультурных феноменов – это тест Тьюринга (1950 г.), впервые предложенный для компьютерной дефиниции «интеллекта» и формального определения понятия «искусственный интеллект». Тест существенно модифицирован в психофизической теории функционализма и в многочисленном ряду его последующих версий. Частные тесты Тьюринга – это компьютерные дефиниции многообразных физических, витальных, ментальных, персональных, социальных феноменов, таких, как «жизнь», «творчество», «познание», «понимание», «любовь», «свобода», «общество» и пр. (Дж. Маккарти, Д.Деннетт, Н. Блок, К. Колби, Дж. Серль, Р. Френч, Ю. Генова, С. Ватт, А. Сломан, С. Брингсйорд, Дж. Лукас, Р. Пенроуз, Дж. Мур, Дж. Баресси, С. Харнад, П. Швайзер, Дж. Поллок, Р. Кирк, Д. Чалмерс, В.К. Финн, 1950-2013 гг., см. обзор). Комплексный тест Тьюринга – с одной стороны, способ интеграции частных тестов. С другой стороны – это формальное определение понятия искусственного общества, и, в частности, э-общества. В методологическом отношении комплексный тест: 1) выполняет функцию дефиниции витальных, ментальных, личностных и социальных феноменов э-культуры, например, «другого», «личности», «Я», «сознания»; 2) осуществляет критику проектов э-культуры, например, технологии динамических экспертных систем реального времени, проекта искусственной личности, проекта комплексного компьютерного тестирования в вузовском и довузовском образовании (концептуальная критика ЕГЭ, ФЭПО, ДОТ). Критика имеет деструктивно-конструктивный формат, поэтому обоснование вопросов «Может ли компьютер мыслить, ощущать, жить, любить, осознавать, быть Я и пр.?» затрагивает объяснительные социологические, антропологические, психологические, нейрофизиологические и др. научные теории; 3) реализует функцию конструирования новых принципиальных проектов э-культуры, например, формирование стратегии переориентации когнитивной науки от проблематики изучения психофизической проблемы (по причине её метафизического статуса) на решение практически насущных и прагматических задач реализации творческой деятельности (её имитации, моделирования, репродуцирования). Конструирующая функция, помимо этого, заключается в обосновании принципов компьютерной организации информационно-коммуникационных технологий и в формировании принципиальных проектов компьютерных систем. Категориальный статус данных проектов должен быть сравним с машиной Тьюринга. Например, предлагается комплексная машина Корсакова-Тьюринга, которая на высоком абстрактном уровне позволяет совместить коннекционистскую и репрезентативную парадигмы искусственного интеллекта и, по сути, реформировать современный компьютинг. 
В рамках комплексного теста появляется возможность осуществления «чистых» рациональных рассуждений по поводу преимуществ, угроз, вызовов человеку со стороны технологий э-культуры. «Чистота» исследований обусловлена тем, что к аргументации не примешиваются идеологические, политические, экономические, финансовые, религиозные, морально-этические, эстетические и иные соображения. Возможности и опасности э-культурного человека измеряются собственными параметрами э-культуры. 
Заключение
Отечественные исследования э-культуры отличаются от зарубежных тем, что ориентированы не на решение практически важных задач (для этого нужна мощная технологическая инфраструктура, которой у нас в стране нет), а на изучение теоретических проблем новых форм духовного бытия человека и общества, экспликацию нравственных универсалий в контексте информационно-коммуникационных инноваций, на изучение некоторого перспективного eHomo в контексте e-Culture. В связи с этим, предлагаемая методология, основанная на комплексном тесте Тьюринга, представляется оптимальной с учётом нашей технологической немощи. Тест применим для всех феноменов э-культуры, так как предполагает изучение обобщённых классов индивидуальных и социальных когнитивных феноменов неразрывно с принципиальным инженерным проектом их компьютерной реализации. Экономия в том, что для таких исследований не нужны сложные дорогостоящие социологические, политологические, экономические, идеологические и др. исследования, которые отражаются в бесконечных рядах цифр, графиков, диаграмм. Предлагается совсем малое – помыслить над категориальной проблематикой э-культуры, построить ясную концептуальную картину и провести мысленные эксперименты по поводу возможностей реализации когнитивных феноменов э-культуры. На наш взгляд, надёжным руководством обоснования таких размышлений служат мысленные эксперименты, систематически представленные в формате комплексного теста Тьюринга. В любом частном тесте имплицитно скрыты или явно раскрыты принципиальные схемы извлечения пользы от ИКТ для духовной сферы жизни человека и общества. Но в большей степени 
представлены опасности от использования необдуманных проектов э-культуры.

Презентация доклада.

Видео.