СИМВОЛ ВЕЛИЧИЯ, СЛАВЫ И БОГАТСТВА 

Праведник цветет, как пальма, возвышается подобно кедру на Ливане. 
Псалом 91:13 
Настоящие кедры, относящиеся к роду Cedrus, представляют собой вечнозеленые и теплолюбивые растения. В Ливане произрастает кедр ливанский - Cedrus libani, в Атласских горах на северо-западе Африки, в пределах Марокко, Алжира и Туниса, - кедр атласский, в Гималаях - кедр гималайский. На территории России сибирским кедром называют кедровую сосну - Pinus cembra var. sibirica. 
Русское название "кедр" появилось после принятия христианства. Дело в том, что те немногочисленные иконы, которые первое время привозили из Византии, были написаны частично на пальмовых, а частично на кедровых досках. Когда в связи с развитием на Руси православия возникла необходимость массового изготовления икон, то использовать для этого ливанский кедр, как того требовала христианская традиция, оказалось практически невозможно, так как рос он, по тем временам, в немыслимой дали, да и там уже был весьма редок и поэтому очень дорог. Тогда ему нашли замену в виде столь же долговечной, красивой и ароматной древесины сибирской сосны: у нее, в отличие от ливанского кедра, оказались съедобные плоды, а запасы ее были неограниченны. Так за сибирской разновидностью кедровой сосны в русском языке прочно закрепилось название "кедр". 
В ветхозаветные времена Ливан, большая часть которого входила в состав царства Иудейского и Израильского, весь был покрыт лесами. На склонах гор, обращенных к морю, росли леса из дуба, сирийского клена, лавра, диких оливковых деревьев; ближе к вершинам, начиная с высоты 1300 метров и выше, росли мощные кедровые леса. Деревьев было столько, что казалось, им никогда не будет конца, хотя в Библии предсказывалась печальная судьба ливанских кедровых лесов: "И остаток дерев леса его так будет малочислен, что дитя в состоянии будет сделать опись" (Исаия 10:19). Все так и произошло, и теперь в Ливане самые красивые и древние небольшие кедровые рощи по 200-300 деревьев сохранились лишь на севере страны в горах, на высоте около 2300 метров, рядом с деревнями Башарре и Седар; последняя названа так именно в честь кедра. Небольшая роща находится и в горах Чоуф, недалеко от Бейрута.
Ливанский кедр может достигать возраста 2000-3000 лет, но только в идеальных условиях. Таких старых деревьев в рощах Ливана, как, впрочем, и во всем остальном мире, уже нет, а те, что остались, имеют средний возраст, не превышающий 100-200 лет. 
Плотная, красивая, ароматная и долговечная древесина кедра считалась наиболее подходящим материалом для возведения дворцов и храмов. Египтяне еще в добиблейские времена использовали кедр и для отделки дворцов, и для изготовления саркофагов фараонов. Позднее массовую вырубку кедров, с последующей продажей бревен всем желающим, производили финикийцы. Это они поставляли царю Давиду кедровые бревна для строительства дворца: "И прислал Хирам, царь Тирский, послов к Давиду и кедровые деревья и плотников и каменщиков, и они построили дом Давиду" (2 Царств 5:11). После смерти Давида они продолжали поставлять кедр его сыну Соломону - для строительства Храма (3 Царств 5:2-10): "И давал Хирам Соломону дерева кедровые и дерева кипарисовые, вполне по его желанию" (3 Царств 5:10). 
Кедровые бревна поставляли в обмен на продукты питания и перевозили по Средиземному морю: "А пшеницу и ячмень, оливковое масло и вино, о которых говорил ты, господин мой, пошли рабам твоим. Мы же нарубим дерев с Ливана, сколько нужно тебе, и пригоним их в плотах по морю в Яфу; а ты отвезешь их в Иерусалим" (2 Паралипоменон 2:15-16). 
Ливанский кедр шел не только на строительство. Библия свидетельствует, что лучшие мореходы и судостроители Древнего мира - финикийцы использовали стволы кедра, покрывавшего склоны гор их родины, для изготовления деталей кораблей. 
В засушливом 1985 году, когда уровень воды в озере Кинерет упал до чрезвычайно низкого уровня, на обнажившемся дне, недалеко от селения Гиноссар, обнаружили отлично сохранившуюся лодку, которая была построена из кедра, кипариса и сосны без единого гвоздя. После длительного изучения археологи пришли к выводу, что эта рыбацкая лодка относится к тому периоду в истории, когда на берегах Галилейского моря мог проповедовать Иисус Христос. Подобную лодку могли использовать два брата-рыболова, будущие апостолы христианской церкви, пошедшие вслед за Христом: "Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море; ибо они были рыболовы; и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставивши сети, последовали за Ним" (Матфей 4:18-20).

СЛАДКИЙ, КАК МЕД, СИМВОЛ ИУДЕИ 

На другой день множество народа, пришедшего на праздник, услышавши, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: осанна! Благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев! 
Евангелие от Иоанна 12:12-13
В Библии нигде не упоминается слово "финик", за исключением книги "Деяния Апостолов", но и там это только название пристани на южном побережье Крита, где должен был зимовать корабль, на котором апостол Павел плыл в Рим (Деяния 27:12). Но везде, где речь идет о пальме, подразумевается только одно конкретное дерево, описанное в ботанике под названием Phoenix dactylifera, - финик настоящий (финиковая пальма) из семейства арековых (пальмовых). 
Это одно из древнейших культурных растений, о возделывании которого известно с IV тысячелетия до н. э. и которое по хозяйственному значению уступает в своем семействе только кокосовой пальме. Финиковая пальма в диком виде не найдена, но ее родиной считают Северную Африку и Аравию, откуда она распространилась в другие страны. Финики - один из основных продуктов питания миллионов людей на обширной территории Африки и Юго-Западной Азии. Неурожай фиников для населения этих регионов такая же катастрофа, как неурожай хлебов в умеренных зонах. Экспорт фиников в сухом или вяленом виде - важная статья дохода для стран, где растет финиковая пальма. Одно дерево способно давать до 250 кг плодов. Хорошим считается годовой урожай 45-90 кг плодов с одной пальмы. Деревья начинают плодоносить в возрасте 10-15 лет, а их эксплуатация может продолжаться лет 100-200. 
Финиковая пальма для древних евреев была поистине незаменимым растением. Помимо плодов использовали древесину и листья - как строительный материал. Из ствола изготовлялись брусья, которыми перекрывали стены, а затем на них настилали кровлю из пальмовых листьев. Из разрубленных вдоль стволов после удаления более мягкой центральной части делали трубы для воды. Грубое растительное волокно, которым покрыт ствол пальмы, шло на плетение канатов, веревок, мешков, корзин, шляп, циновок. Возможно, это самое древнее волокно, используемое человеком. Из ствола финиковой пальмы, после того как на нем делали надрезы, в изобилии вытекал сок, пригодный для изготовления пальмового вина. 
Израильтяне не знали сахара. Вместо него использовали мед диких пчел: "И пошел весь народ в лес, и был там на поляне мед" (1 Царств 14:25). Второй источник сладкого - вяленые финики, в которых концентрация сахара достигает 70%. По вкусу они напоминают мед, и, может быть, поэтому в Ветхом Завете их также называют "медом". В библейские времена роль своеобразных высококалорийных сладких консервов выполнял дваш - лепешки из прессованных сушеных изюма, инжира и фиников. 
Кроме всего прочего финиковая пальма служила источником лекарственных средств. Мякоть плодов финика, содержащую дубильные вещества, использовали при желудочно-кишечных заболеваниях, сопровождающихся поносом. Отваром сушеных плодов лечили заболевания органов дыхания. Утверждали также, что этот отвар противодействует опьянению при излишнем употреблении вина. Измельченные в порошок семена рекомендовали как противолихорадочное средство. Когда же случалась необходимость выкорчевать финиковую пальму, то ее корни обязательно отрезали, сушили и хранили как эффективное средство от зубной боли.

 Ольга, очень интересно! И фото красивые...

Любого человека, попавшего в Иудейскую пустыню, не покидает ощущение причастности к тому, что происходило здесь в давние времена. Чувство это усиливается от сознания того, что археологи нашли там подтверждение многим событиям, описанным в Библии. Но даже самые старательные ботаники не смогли отыскать в Иудейской пустыне можжевельника, который никогда в ней не рос, и поэтому не мог пророк Илия сидеть под ним и размышлять о своей горестной судьбе. Тут и возникает вполне естественный вопрос, какое растение скрывается под именем можжевельника. 
В древнееврейском каноне Ветхого Завета, написанном на иврите, Илия сидит под кустом с названием "ротэм". Большинство исследователей Библии идентифицируют его с растением Retama raetam (Genista raetam) - метельником метельниковым из семейства бобовых, который получил свое научное название от слова "ретам" на арабском языке и "ротэм" на иврите. По-арабски ретам - это связь, соединение, и так же называют шнурок, намотанный на пальцы для напоминания. В былые времена арабы, перед тем как надолго покинуть дом, обвязывали такой шнурок вокруг этого растения. Если по возвращении они находили его на том же самом месте, где оставили, то это значило, что жены были верны им в их отсутствие. Но чаще оба народа Святой земли называют это растение метельником из-за внешнего сходства куста с большой метлой. 
Это самый большой и наиболее заметный кустарник, растущий в Иудейской пустыне, преимущественно по вади и руслам ручьев. Его легко отличить от других кустарников по характерным длинным изогнутым веткам с немногочисленными листьями, небольшими и рано опадающими. Высота растения достигает трех метров. Короткий деревянистый ствол покрыт прижатыми к стеблю шелковистыми волосками. Прямые и чрезвычайно длинные корни проникают в глубину до 20 метров, что и позволяет метельнику безбедно жить в пустыне. В конце периода дождей растение покрывается несметным числом небольших, сильно пахнущих миндалем цветков с белоснежным венчиком с фиолетовыми прожилками. 
Метельник упоминается знаменитым американским археологом Эдвардом Робинсоном, занимавшимся исследованиями библейской истории и раскопками Палестины в 30-х годах XIX века и установившим местоположение многих библейских городов. Бедуины, сопровождавшие доктора Робинсона в его странствиях по Иудейской пустыне, точно так же, как пророк Илия, всегда выбирали место лагерной стоянки там, где росли кусты метельника, которые днем защищали путников от палящего солнца, а ночью - от холодного пронизывающего ветра. Эти кусты служили также источником корма вьючным животным и топливом для костров.
Почему в синодальном переводе Библии в данном контексте упомянут можжевельник, знают только переводчики Священного писания на древнерусский язык. Справедливости ради следует сказать, что подобное затруднение испытывали и переводчики Библии на другие европейские языки, которые, не найдя подходящего названия, и вовсе окрестили его белым кустом.

Все исследователи Библии согласны, что дерево ситтим - это акация, но когда речь заходит о том, стволы и ветви какого именно вида акации использовались для постройки каркаса скинии, мнения расходятся. Скорее всего, на эти цели шли ветви и стволы акаций любых видов, растущих в пустынях Синайского полуострова, пустыни Негев и по руслу Иорданской долины. Это, прежде всего, Acacia raddiana, Acacia seyal, акация пустыни Негев - Acacia gerrardii и акация нильская - Acacia nilotica.
Акация еще одного вида - Acacia tortilis - из-за своих малых размеров практически непригодна для изготовления скинии, но и она участвует в древней истории Ближнего Востока и Египта. Когда-то египетские жрецы и иудейские первосвященники покупали у кочевых бедуинов бальзамическое масло, которое, как утверждали продавцы, проистекало от древа познания, растущего в самой низкой точке Земли, недалеко от Мертвого моря. На самом деле это была камедь, которую бедуины добывали из надрезов коры акации этого вида и которую в Египте использовали для бальзамирования тел умерших, а иудейские первосвященники - для обряда воскурения, принесения бескровной жертвы.

Нельзя обойти молчанием и еще одно растение. Это распространенный на всем Ближнем Востоке, за исключением пустынь, сорняк - куколь обыкновенный (Agrostemma githago) из семейства гвоздичных. Родовое название растения происходит от двух греческих слов: "agros" - поле и "stemma" - венец. Поэтому здесь уместно упомянуть о том, что очень похожее название носит часть повседневной одежды монаха византийского обряда: облегающий голову черный (у патриарха - белый) капюшон с тремя концами, который называется кукуль, куколь или кокуль. 
Куколь всегда доставлял земледельцам немало хлопот тем, что мука из зерна, засоренного семенами куколя, становилась ядовитой. В то же время, как это обычно бывает, ядовитое растение с большим или меньшим успехом использовали в лечебных целях. 
В христианской традиции злостные сорняки символизируют порок, который конечно же должен быть наказан: "То пусть вместо пшеницы вырастает волчец, и вместо ячменя куколь" (Иов 31:40). Употребление словосочетания "терние и волчцы" в иносказательном или даже символическом смысле в одних случаях может характеризовать результат пренебрежения своим делом, в других - иллюстрирует последствия неисполнения Божьего промысла, в третьих - означает затруднения и препятствия.

Еще до завоевания Ханаана еврейскими племенами по всей стране были распространены оливковые плантации – "масличные сады", неоднократно упоминаемые в Библии. В I тысячелетии до н.э. этих садов в Палестине было так много, что пророк Иеремия называет всю страну «зеленеющей маслиной, красующеюся приятными плодами». В это время и позднее масличные сады составляли важную часть частного и государственного имущества. О роли, которую играло выращивание маслин для экономики региона, говорит тот факт, что, по свидетельству современников, римляне, опустошая страну в I-II веках н.э., прежде всего уничтожали оливковые деревья. 
Государственные масличные сады находились в иудейской низменности и давали крупные урожаи. Обыкновенно маслины сажали отдельно от других деревьев; рекомендовалось не сеять между ними других растений, однако иногда сеяли под маслинами разные овощи. Такое особое отношение к оливковым деревьям было вызвано тем, что их существование было очень важно для Палестины не только в экономическом, но и в культурном плане.
Созревшие ягоды маслины сбивали с деревьев палками, причем часть урожая должна была оставляться неимущим: «Когда будешь обивать маслину твою, то не пересматривай за собою ветвей: пусть остается пришельцу, сироте и вдове. (Второзаконие 24:20)». Опустевший после сбора урожая масличный сад представлял собой картину крайнего запустения. Пророк Исайя уподобляет будущее бедственное положение народов и города Дамаска обитому масличному саду (Исаия 24:13): «А посреди земли, между народами, будет то же, что бывает при обивании маслин … когда кончена уборка».
Особенно богаты масличными рощами были земли с мягким климатом, расположенные на северо-западе и в долине Акко, в верхней и нижней частях западной Галилеи, а также в районах, расположенных за финикийскими городами Тир и Сидон и в западной части Изреельской долины. Эти земли входили в удел колена Асира, восьмого сына библейского патриарха Иакова. Отсюда везли на средиземноморские рынки оливковое масло, елей, масличный жмых и оливки. Поэтому благославляя свой народ пророк Моисей сказал об Асире: «благословен между сынами Асир, он будет любим братьями своими, и окунет в елей ногу свою» (Второзаконие 33:24). 
Оливковое масло, или елей, получали или посредством выбивания палкой из зеленых маслин, или посредством выжимания в давильных прессах. Выбивное масло считалось лучшим, и именно его Библия предписывала употреблять в святилище. Елеем помазывались цари на царство.

Хочу поделиться статьёй, напрямую относящейся к нашей теме: «ОСТАТКИ РАЯ НА ЗЕМЛЕ: Растения в русском церковном обиходе». Автор: Александр Стрижев. Когда-то она для меня стала настоящим открытием (15 лет назад в Сергиевом Посаде я «случайно» купила книгу А.Стрижева «Цветы и храм»). На сегодняшний день это единственное издание по церковному благоукрашению цветами. Возможно, кто-то прочитает её впервые.

Цветы-кадильницы возносят ароматами хвалу Творцу, славят Его своими чистыми ликами. Они же напоминают нам о Едеме, о райском вертограде, являясь украшением природы – подножия Престола Божия. Недаром же святой праведный Иоанн Кронштадтский сказал, что "цветы – это остатки рая на земле".
В своей книге "О Боге – Творце мира" батюшка Иоанн, назидая гордых, напоминал: "Можно еще учиться смирению при виде красоты и нежности у цветов и их скорого увядания, при виде красоты и стройности деревьев и их падения под секирою человека или от напоров ветра. Хороши и нежны цветы, но нечем им гордиться: они не свои, а Божии, и притом скоро увядают; прекрасны и стройны деревья, но и им нечем похвалиться: Бог их и насадил, и напоил, и возрастил. Точно так же и красивые люди, и величественные мужи, как цветы полевые и стройные дерева, – ничем не могут похвалиться: Божие творение – их тело; ничего в нем нет у них своего; Бог его возрастил и дал пищу и питье для его питания; о душе и говорить нечего, она также – вся Божия. Да притом и цветы и деревья одинаково падают, хотя одне живут меньше, а другие больше. Так и люди, каковы бы они ни были, все падут под секирою смерти" (ПСС. т. 1. СПб., 1911. с. 59–60).
Батюшка Иоанн наставлял: "Рассматривайте, братие, премудрое устройство растений и познавайте в них Бога: растения есть почти у всех вас во всякое время, и зимою и летом" (Там же. с. 61).
Давно известно: кто любит цветы, любит и детей. Занимаясь многие годы законоучительством, всероссийский пастырь батюшка Иоанн, как вертоградарь, ухаживал и воспитывал во Христе души юношей Кронштадтской гимназии. Он говорил: "Как приятно садовнику или любителю комнатных растений видеть, что их растения хорошо растут, зеленеют, дают цветы или плоды и вознаграждают их труды! Как они удваивают тогда свое усердие в ухаживании за ними! ‹...› Зато и посмотреть мило на эти растения! Цветочки-то какие, например, у олеандры, у розы – нашей русской и китайской, – глядишь, не наглядишься и скажешь: "Дивен Ты, Создатель наш, не только в человеке – в Твоем образе и подобии, но и в растениях бездушных, и в цветочках древесных". Впрочем, что нам много говорить о растениях и цветах? Они все-таки дерево, сено – как ни хороши. А вот вы, детки, наши растения или лучше – Божии, бесценные. Вы – наши цветы. То, что сказано об них, надо приложить и к вам".

Какие цветы пристойны для храма? На этот вопрос можно бы ответить кратко – все, что красивы и благоухающи. Розы, пионы, ирисы, георгины, гладиолусы, астры, хризантемы, а из дикорастущих – примулы, ландыши, купальницы-жарки, бессмертники-иммортели, золотарники.
Праздничные белые букеты вяжут из пышных пионов, георгинов, хризантем и роз. Естественно, у роз предварительно удаляют шипы, чтобы не отпугивали зрителя. Букет сирени ставят лишь в обширном храме, иначе ее сильный запах заглушит благовония. Это же относится и к жасмину и, само собой, к черемухе.
Фиалки, дубравные ветреницы, ландыши, а летом васильки, бессмертники (иммортели), поставленные в маленьких сосудах, привлекут внимание своим трогательным, застенчивым обликом. Кстати, о гвоздичках. В церковном обиходе конечно же предпочтение отдают гвоздикам бледных расцветок, красные уже прочно усвоены сознанием как символ опрокидывателей тронов и престолов, тех, кто навязывает народам свои насильственные понятия о свободе.
Не для храма растения сомнительного достоинства. Взять, к примеру, багульник, по-другому рододендрон. Его цветущие ветки испускают тяжелый, пьянящий запах. По этой же причине не подойдут для украшений полыни, пижма, конопля, табаки. Не приличествуют святому месту ядовитые растения: черемица, ясенец, акониты, белена, волчье лыко (дафна). Колючие травы и ветки кустарников, вроде боярышника, акации, терновника, тоже неуместны в храме. Исключаются из обихода и так называемые колдовские травы, за которыми молва закрепила отрицательный сакральный смысл. Речь идет о дербеннике иволистном, известном как плакун-трава, кувшинке (одолень-трава), кошачьей лапке (нечуй-ветер). В ряду непригодных для храма трав будут в первую очередь ядовитые и отталкивающие, такие как лютики, татарники, репейники, сорняки – злые былия. Полынь и пижма чадят тяжелым запахом и тоже непригодны – перебивают каждение. Растения, по народным поверьям навлекающие беду, к примеру рогоз, в храм также не приносят. Обыкновенные же наши папоротники – орляк и щитовник – относятся к числу "добрых", их листья – вайи – берут для цветочных композиций.

На Божией ниве
Апостол Павел в Послании к Римлянам говорит: Что же скажем? Оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? Никак. Мы умерли для греха: как же нам жить в нем? Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погребались с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху... (Рим. 6, 1–6).
Священник Александр Ельчанинов (1881–1934), размышляя о скоротечности земной жизни, оставил такое утешение родственникам покойных: "Как мы жалки в нашей успокоенности этой жизнью! Хрупкий островок нашего "нормального" существования будет без остатка размыт в загробных мирах. Советы близким умершего: оторвать свои чувства и боль от телесности, которая пойдет в землю, не терзать себя воспоминаниями земных чувств и земных радостей, связанных с умершим, а перешагнуть, хотя бы мысленно, с умершим в тот мир, утешая любовью близких и совместными молитвами" (Записи. М., 1992. с. 21).
А что с душой, которая отторглась от тела? Согласно народному преданию, "душа, покидая тело умершего человека, не сразу расстается с местом земных своих странствий. В продолжение трех дней витает она вокруг покинутого ею праха: то голубем-птицей летает-вьется вблизи покойникова дома, то мерцающим огоньком дрожит ночью над кровлей, то белой бабочкой бьется в окно. До девятого дня нет ей покоя: все еще не может она позабыть о своем недавнем обиталище. Давно уже погребен и покойник, а в доме по временам все еще чувствуется-слышится его незримое присутствие. Пройдут девятины со дня смерти, и душа покидает земные пределы до новых мытарств и вплоть до самых "сорочин" (сорокового дня), когда ей приходится идти на уготованное земной жизнью место – или в райские селения, или в геенну огненную, на вечные муки" (А. Коринфский. Народная Русь. Круглый год сказаний, примет и поверий. СПб., 1901, глава "Загробная жизнь".
Как у земледельца есть поле или нива, на которой он осенью или весной сеет семена, а летом жнет колосья, так и у Бога есть поле или нива, именно – кладбище, на котором сеются тела чад Его и созревают в тихих могилах для бессмертной жизни и для жатвы в последний день мира. Пшеничное зерно пускает росток, вырастает и приносит плод только тогда, когда оно влагается в землю и там истлевает. Так и тела человеческие могут сделаться нетленными и бессмертными только в том случае, если сначала пойдут в землю и там истлеют. Об этом ясно учит тот же апостол Павел, когда говорит: сеется в тлении, возстает в нетлении; сеется в уничижении, возстает в славе; сеется в немощи, возстает в силе; сеется тело душевное, возстает тело духовное (1 Кор. 15, 42–44). Это чудесное изменение тела совершится в последний день мира, в день всеобщего суда. В этот день, по звуку архангельской трубы, отверзнутся гробы и мертвые воскреснут. Тогда во всем мире будет великая жатва на полях Божиих, суть на скудельницах, кладбищах. Тогда, по словам Спасителя, ангелы Божии соберут избранных, как пшеницу, в житницу Господню, а нечестивых ввергнут, как плевелы, в огонь неугасимый (Мф. 13, 30).
В какой мере допустимо украшать тела усопших цветами и ветками растений? Известно, что древние христиане такого рода обычаев придерживались, но делалось это, как говорит святой Киприан, "для поощрения к евангельской добродетели", то есть чтобы почтить нравственные достоинства умерших или чтобы выразить надежду на воскресение, вечную жизнь, а также на получение небесной награды. Для погребального украшения выбирались растения сообразно их символическим свойствам: красные розы символизировали мученичество; фиалки – смирение, лилии и белые розы знаменовали нравственную чистоту; барвинок, плющ, мирт, сосна и ель – никогда не прекращающуюся жизнь и не прерывающуюся любовь к умершим; всегда зеленый, не поддающийся гниению кипарис являл собою знак праведника, утвердившегося в благодати Божией; лавр символизировал победу и воскресение; пальма символизировала торжество добропобедных мучеников, а верба – новую жизнь и воскресение.